Окончанiе современнаго боя отличается отъ начала его лишь тмъ, что "моральный кризисъ" въ различныхъ боевыхъ очагахъ начинаетъ становиться все чаще и чаще и самый конецъ боя является результатомъ не одного большого моральнаго кризиса, а суммы многочисленныхъ мелкихъ кризисовъ, сводящихся въ одно цлое въ представленiи высшаго командованiя. Слдствiемъ подобнаго положенiя вещей и является то, что число боевъ, проигранныхъ изъ за "отказа отъ борьбы начальника" по сравненiю съ прежними войнами все увеличивается.
Возможность моральнаго кризиса отъ дйствiя одного только огня влечетъ за собой очень важное послдствiе: войска, пережившiе этотъ критическiй моментъ, могутъ оправиться и затмъ вновь участвовать въ борьб. Въ прежнюю эпоху, когда моральный кризисъ могъ вызываться только примненiемъ холоднаго оружiя, это было чрезвычайно трудно, такъ какъ побдитель автоматически добивалъ въ рукопашной схватк "морально надломленнаго противника". Минувшая Большая война сразу же рзко проявила особенность современной войны въ вид "скораго оживанiя" частей, предполагавшихся другой стороной разбитыми (XVII Германскiй корпусъ посл сраженiя у Гумбинена).
Боевой опытъ очень скоро показалъ, что къ "огневымъ побдамъ" въ особенности приложима пословица: "недорубленный лсъ выростаетъ". Противникъ даже сильно морально потрясенный огневой атакой можетъ по истеченiи нкотораго промежутка времени оправиться и продолжать борьбу. Полная, уничтожающая побда была возможна только въ томъ случа, когда вслдъ за атакующими "снарядами" шли атакующiе "люди" для того, чтобы забрать въ плнъ оглушеннаго и еще не пришедшаго въ себя отъ огневой атаки противника. Возросшее число плнныхъ въ современныхъ бояхъ вовсе не является показателемъ ухудшенiя моральной силы современныхъ войскъ по сравненiю съ прежними; это есть прежде всего слдствiе новыхъ психологическихъ условiй боя.
Но мало еще этого. Опытъ минувшей войны показалъ, что условiя современнаго боя требуютъ
Такимъ образомъ, опытъ большой войны и внесъ ту необходимую поправку, безъ которой огневая доктрина смущала многiе даже выдающiеся умы. Эта поправка можетъ быть формулирована такъ:
То упорство, съ которымъ до минувшей большой войны многiе изъ нашихъ военныхъ писателей держались за предразсудокъ, что будто-бы огневая тактика синонимъ предпочтенiя обороны наступленiю иметъ своей первопричиной взглядъ Клаузевица; послднiй утверждалъ, что огонь боле способстуетъ оборон, нежели наступленiю. Такой выводъ подтверждался крайне возросшей оборонительной силой малыхъ воинскихъ единицъ. Въ самомъ дл, даже небольшая группа стрлковъ можетъ остановить значительно большее число противника, заставивъ его перейти отъ простого походнаго движенiя въ наступленiе разомкнутымъ строемъ съ примненiемъ къ мстности. Отсюда громадный выигрышъ времени для обороняющагося. Если же обороняющiяся группы, хотя бы разбросанныя на сотни саженъ, свяжутся своими огнями, то передъ наступающимъ окажется огневой фронтъ, который онъ простымъ продвиженiемъ впередъ прорвать не можетъ. Ему приходится вступать въ огневой бой, предоставляющiй въ распоряженiе обороняющагося еще большiй выигрышъ времени.
Эта возросшая сила задерживающей способности малыхъ частей несомннно является однимъ изъ важныхъ слдствiй возросшаго могущества огня; но однимъ этимъ вовсе не исчерпываются вс измненiя, которыя внесены огнемъ въ тактику.