Мысы Ледовитого напоминают

Пусть жестокость первопроходцев была избыточна для пользы их же дела, но, осуждая жестокость, не снимают ведь с карты имена конкистадоров и пиратов. А поскольку древний открыватель мыса Дежнёва и Берингова пролива неизвестен (ещё на картах эпохи Возрождения там значится пролив Аниан), и поскольку не всегда имена первопроходцев присвоены тем местам, где они бывали (вспомним государство Колумбию в Южной Америке и дистрикт Колумбию в Северной), то, на мой взгляд, мыс Дежнёва носит его имя заслуженно.

В 1898 г. мыс Восточный получил имя Дежнёва, и в 1910 г. близ мыса водружен крест в его память. Вероятно, на снимке есть и капитан 2 ранга Александр Колчак.

При публикации снимка сибиревед Сергей Середонин, не споря с официальной версией, написал, однако: «Дежнёв, не подозревавший всей важности своего подвига, мог описать такими словами мысы Чаунский, Шелагский… и оттуда сухим путём добраться до Анадыря» [АР-1, с. 17]

Мыс Преображения (повесть-исследование)

Фото 2003 года, август

Фото 1956 года, август

Вступление

На Преображенском мысу нет памятника. А жаль.

Взгляните на карту в начале книги, перед титулом. На самом-самом севере Восточной Якутии, в семистах километрах за Полярным кругом, есть мыс Святой Нос. Как это далеко, понять из Москвы или Петербурга трудно.

Для москвича Питер — город северный: четыре градуса вверх по меридиану. Отложите эти четыре градуса на север снова, от питерской параллели — окажетесь среди северной тайги, у Архангельска. Отложите ещё раз — попадёте на широту Мурманска, где кустарниковая тундра с карликовыми берёзками. В третий раз игла вашего циркуля встанет среди голубой глади карты (Баренцево море), на широте Маточкина Шара — пролива, делящего пополам Новую Землю. Там в горах ледники, а в низовьях тундра, но уже тундра арктическая, даже без карликовых деревец.

А теперь перенеситесь мысленно в пространстве и во времени. В пространстве — на восток, на 8 часовых поясов, на треть планеты. Во времени — на сто с лишним лет в прошлое, когда мыса Преображенского никто ещё не знал, когда беда по льду к его граниту ещё только подбиралась.

На питерской широте, у Охотска, попадёте вы уже не в привычный питерцу хвойно-лиственный лес и даже не в густую архангельскую тайгу, а в тайгу северо-восточную, разреженную — чем дальше на восток, тем суровей климат. Сделаем шаг на север циркулем на четыре градуса от Охотска, через океан болот и редколесья — и мы на «полюсе холода», у Оймякона. Ещё шаг на четыре градуса через тот же безбрежный лесо-болотный океан, и в горах вы уже увидите кустарники тундры, а то и голые россыпи. Шаг третий приведёт вас в арктическую моховую тундру с редкими кустарничками, к голым каменным холмам и невысокому гранитному кряжу, уходящему мысом в мелкое ледовитое море — это и есть Святой Нос.

Мыс Святой Нос

Вот отсюда наш путь на север и начнётся. Причём нет у нас ни аэросаней — мчать по заснеженным льдам, ни радио — узнать о шторме или просить помощь, ни запаса консервов и керосина, ни даже запасной обуви. А идти надо — спасать учителя.

За мысом — Новосибирские острова: сперва Большой Ляховский, затем Малый — и оба покрыты арктической тундрой, в обилии привлекающей по весне стада диких оленей, а за ними — волков и, конечно, охотников. Затем снова широкий пролив — Санникова, а там огромная земля, с Крым без Керчи величиной и без названья.

Почему без названья? Да слишком она быстро меняется. Половину её составляет остров Котельный. Купец и охотник Иван Ляхов, первым побывавший на нём в 1773 году, покинул его столь спешно, что оставил там большую ценность, медный котёл. Эта холмистая страна на картах значится как арктическая пустыня. Но, не зная наших классификаций, олени и сюда стремятся по весне стадами через лёд — для них это вовсе не пустыня, а корм без гнуса. Среди скал и холмов, то покрытых кое-где лишайниками, травкой и мелкими кустиками, то совсем голых, текут здесь по 2–3 месяца в году речки, богатые рыбой.

К востоку каменные холмы Котельного сменяются Землей Бунге. Странная это земля — остров не остров, отмель не отмель — огромный (длинней Абхазии) ровный песчаный пляж, а вдоль него даже в разгар лета всюду натыканы севшие на мель ледяные горы. Зовут их здесь стамухами.

Первым тот пляж пересёк весной 1805 года купец и охотник Яков Санников. Непонятной земле он имени не дал, и лишь много позже назвали её в честь Александра Бунге, врача и зоолога, побывавшего здесь через 80 лет после Санникова.

Новосибирские острова. От острова Мал. Ляховского до мыса Медвежьего 55 км