Н 4 (СИ)

- У нас на праздники часто приносят целые горы ритуальных денег, - пожала плечами Дейю. – На похороны там, в дар духам.

- Это – настоящие. – отметила важный момент Аймара.

- Да ну? – Недоверчиво посмотрела Го на купюры.

В   магазине   все   платилось   карточкой,   а   зарубежные   деньги   принудительно выменивались на границе Китая. Да и какой был ей интерес до валюты северного соседа?

- Угу.

А   вот   Аймара   цену   этим   бумажкам   знала.   Оттого   пребывала   в   странном состоянии чувств, которое еще не совсем было принято разумом.

- А какой курс? – Го подняла бумажку с земли и с интересом присмотрелась к гравюрному изображению моста через реку.

-   Один   к   шести.   –   Произнесла   Инка,   и   механически   перевела   в   куда   более понятный и родной эквивалент.

Выходило   сорок   тонн   золота.   Против   двух   тонн,   выделенных   от   щедрот   ее семьей на поиски похищенной старшей дочери.

- А надо делить или умножать?

- Надо копать! - прорычала взбешенная и уязвленная Аймара.

Глава 20

Шум стихийного рынка то взлетал ввысь высокой нотой, то разлетался на сотни голосов,   покупающих   и   продающих,   интересующихся   товаром   и   сетующих   на мелкий и занудный дождь. Слух то и дело ловил отрывок какой-нибудь истории, и ноги замедляли шаг, пытаясь задержаться и дослушать часть чужой судьбы - но тогда ушедший вперед Федор возвращался и тянул за руку дальше, уводя в тень натянутых поперек торговых рядов пленок и тентов, уверенно раздвигая плечом развешенную в проходах одежду. Однако еще десяток метров – и нить очередного разговора   увлекала   за   собой   разум,   а   глаз   сам   по   себе   ложился   на   товар выставленный   перед   дородными   женщинами,   распекающими   своих   мужей   или нерадивых   отроков.   Иногда   продавцы   замечали   покупателя   и   замолкали,   а   мне становилась не интересна тишина, и я сам спешил за братом.

Эти два выходных дня выдались муторными и неопределенными, как момент затяжного прыжка с большой высоты – шаг вперед сделан, и нет более под ногами твердой опоры. Безопасность ныряльщика обеспечивает техничность исполнения,

спокойствие и знание глубины. Любая паника и резкое движение обернется тяжелой травмой   или   смертью.   Но   иногда   в   полет   вмешивается   сильный   ветер,   и определенность   будущего   разлетается   вдребезги   на   десятки   вариантов   событий,

закрывая   обзор   цепочками   вероятностей   перед   глазами.   А   полет,   который   уже можно назвать падением, все длится, множа опорные точки и подтачивая ресурсы.

Вывод   на   финишную   прямую   прошел   штатно:   князья   прибыли   к   воротам поместья  Еремеевых,  не  зная  друг  о  друге.  Трое  в точном  намерении  разрушить помолвку,   четвертый   абсолютно   равнодушный   к   исходу   дела   –   идеальная конфигурация,   чтобы   характер,   противоречия,   личные   отношения   и   интересы присутствующих   сдетонировали   в   монолитный   состав,   твердо   намеренный добиться успеха. Огромный запас амбиций не давал выкристаллизироваться общей мысли похерить все дело – никто из присутствующих попросту не принял бы чужую идею и чужой план, а озвучивать собственный не позволяли приличия.

Хоть и разрушать они, в общем-то, собирались по-разному.

Князь  Долгорукий  собирался сорвать  помолвку обыденно  –  настроения  отца семейства ему были известны, и не было причин, по которым он формально бы выполнил   просьбу   Игоря,   но   навредил   мне.   Не   стоит   вспоминать   об   уступках   и одолжениях, оказанных мною ему и его семье – вся благодарность и благородство за те   моменты   были   давно   законсервированы   в   дарственный   перстень   с   гербом

Долгоруких,   который   надо   только   отдать   и   попросить   что   угодно   из   разумного.

После чего вновь стать ребенком, у которого он был вынужден униженно просить о милости, безвозвратно и позорно отдавая часть богатства клана. То воспоминание будет всегда сильнее любых банков и хороших отношений с его внуком.