Н. Г. Чернышевский. Научная биография (1828–1858)

Прошение Пыпина, исполняющего, как видим, обязанности издателя только формально, датировано 18 октября 1857 г. Тем же числом помечена резолюция председателя С.-Петербургского цензурного комитета Щербатова: «Согласно правилам разрешить»,[1339] и Некрасов, указывая в письме к редактору «Русского инвалида» дату цензурного разрешения, ошибся всего на один день. Между прочим, в архиве сохранилось и прошение, поданное 7 ноября 1857 г. в цензурный комитет Краевским и Дудышкиным (автограф Краевского) в связи с изданием редакцией «Отечественных записок» «Историков и публицистов новейшего времени».[1340] Приоритет «Современника» в деле создания «Исторической библиотеки» подтверждается документально.

Взгляды Чернышевского на задачи и методы перевода существенно отличались от позиции современных ему переводчиков и должны быть освещены в его биографии с возможною полнотою.

В статье о Грановском, напечатанной в июне 1856 г., Чернышевский писал об «истинной потребности» общества: «В настоящее время ему нужно заботиться о том, чтобы покороче познакомиться с наукою в ее современном положении». Ученому-историку приходится прежде всего быть просветителем, и Грановский – «просветитель своей нации» (III, 350). При этом «существенная польза, какую может принести у нас обществу отдельный подвижник просвещения, посредством своей публичной деятельности, состоит не только в том, что он непосредственно сообщает знание – такой даровитый народ, как наш, легко приобретает знание, лишь бы захотел – но еще более в том, что он пробуждает любознательность, которая у нас еще недостаточно распространена. В этом смысле, лозунгом у нас должны быть слова поэта:

Ты вставай, во мраке спящий брат!»

(III, 351–352).[1341]