На 100 лет вперед. Искусство долгосрочного мышления, или Как человечество разучилось думать о будущем

Однако канализацию еще предстояло построить. На этом этапе в дело вступает один из героев викторианской эпохи, главный инженер лондонского управления городских работ Джозеф Базалгетт. За 18 лет он создал сеть коллекторов длиной 132 км, на строительство которой ушло 672 000 м³ цемента и 318 млн кирпичей. По коллекторам сточные воды поступали к насосным станциям, расположенным ниже по течению реки, откуда их можно было безопасно смывать в море во время отлива. Примечательно, что почти вся эта система служит до сего дня: прогуливаясь по широким набережным Виктории и Альберта вдоль Темзы, туристы на самом деле идут по сооружениям, построенным 22 000 рабочих Базалгетта, внутри которых, всего в нескольких метрах от поверхности, расположены коллекторы.

Журнал Punch опубликовал эту карикатуру в разгар Великого зловония в июле 1858 г., назвав ее «эскизом фрески для нового здания парламента». На рисунке отец Темза, олицетворяющий реку, ведет свое потомство – Дифтерию, Золотуху и Холеру – в «прекрасный город Лондон»[159]

Каким образом канализация сохранилась в целости и сохранности до наших дней? Ответ кроется в способности главного инженера к долгосрочному планированию. Базалгетт предвидел рост численности городского населения и построил канализацию, пропускная способность которой более чем в два раза превышала требуемую на тот момент. Он также настоял на закупке недавно изобретенного портландцемента, который был на 50 % дороже обычного, но намного долговечнее, а после контакта с водой и вовсе превращался в камень. Кроме того, Базалгетт позаботился о том, чтобы для коллекторов использовался дорогой, но прочный стаффордширский кирпич из синей глины, а не обычные трубы фабричного производства. Хотя мы не можем знать наверняка, поскольку не располагаем личными дневниками инженера, но, похоже, он планировал канализационную систему на срок службы не менее 100 лет. Несомненно, этот человек был одним из величайших повстанцев времени того периода.

Наследие Базалгетта необычайно. По словам историка Джона Доксата, «хотя [Базалгетта] вспоминают и не так часто, как его современника Изамбарда Кингдома Брюнеля, этот превосходный и дальновидный инженер, принес, пожалуй, больше пользы и спас больше жизней, чем любой другой государственный служащий викторианской эпохи»[160]. Оба этих деятеля достойны нашего уважения за свое долгосрочное видение, за то, что руками рабочих они строили мосты, коллекторы, железные дороги и другие объекты инфраструктуры, которыми до сих пор ежедневно пользуются миллионы людей. Что побудило их планировать с учетом интересов будущих поколений? Возможно, за этим стояла своего рода «имперская психология» – уверенность в том, что триумфальная викторианская эпоха продлится еще очень и очень долго. Однако не исключено, что причина заключалась в особом долгосрочном менталитете, присущем самой профессии инженера-строителя.

Сегодняшние инженеры не пользуются такой славой, как их викторианские коллеги. Скольким людям известны имена главного инженера Евротоннеля или инженеров-первопроходцев в области солнечной энергетики? Да, инженерное дело – далеко не самая безобидная профессия, поскольку именно инженеры несут ответственность за проектирование ядерных боеголовок и нефтепроводов, но все же есть кое-что достойное восхищения даже в этом случае: их склонность к долгосрочному мышлению, их стремление строить на века. Кодекс поведения Института гражданских инженеров Великобритании гласит, что все его члены «должны в полной мере учитывать интересы общества, особенно в вопросах здоровья и безопасности, а также благополучия будущих поколений»[161]. Как было бы замечательно, если бы наши политики и бизнес-лидеры принимали подобное обязательство и несли за него ответственность.