На берегах Голубой Лагуны. Константин Кузьминский и его Антология. Сборник исследований и материалов

Марамзину и Виньковецкому напишу особо. С Володей мы чуть ли не вместе ехали и общались уже здесь, а с Яшей воссоединились осенью прошлого года, когда я устроил выставку двадцати трех художников у себя дома (сто двадцать восемь работ на площади двадцать четыре кв. метра и около тысячи посетителей за неделю!). Очень хотелось бы видеть Вас, но в Израиль я не поеду, пока записался на Штаты, но, если всё будет ладно, может, останусь в Европе. В течение месяца всё прояснится. Меня тут пригласили прочитать пару лекций в школе Рудольфа Штайнера, у антропософов, но всё опять же упирается во фрёмден пасс (так, кажется?)[93]. Пока работаю для Швейцарии и Южно-Германского радио. Денег еще не видно, да и не в них дело.

Итак, Анри, если Вас не пугает эта затея, пришлите мне материалы в течение двух-трех недель (стихи, статьи) и обязательно хорошую фотографию с краткими биографическими данными: когда приехал и с какими намерениями. Нам надо делать заявки, кто мы есть.

Вам кланяются Миша Мейлах, разочарованный Эрль, Рита[94], перед отъездом была у меня Алла[95], невразумительно просила подтверждения приглашения.

Ваш Константин Кузьминский

9. Я. А. Виньковецкому и В. Р. Марамзину 16 сентября 1975 года

Вена,

три часа шестнадцатого,

пенсион Кортус на Хакенгассе

Яша унд Володя (Володя унд Яша), днями направил письмо милому Эдику, где всё объясняю для вас. Но есть новости: сегодня звонил Миша, сказал, что Максимов сам устроит погром за меня. Это меня устраивает. Я не люблю погромов. С детства страдаю юдофилией, и не хотелось бы разочаровываться. А Володе можно. Он сказал, что архив мне вернут. Это хорошо. Не надо пролития излишней крови.

Теперь о делах, касающихся вас обоих. Пока вы поддерживаете торговлю макаронами в Риме, Париж отдал нам на откуп целый журнал («Возрождение»). Журнал всё равно дышал на ладан с двадцать второго года и хочет свежей крови. Мише вручили бразды правления, Миша половину бразд отдал мне. Может быть, вместо Штатов поеду в Париж. Редакторствовать, слово-то какое! Имею к вам ряд предложений. Анри я уже написал. Миша хочет перекроить весь журнал как старые штаны (правда, материал добротный, довоенный!). Москвичи уже согласились (Бах, Лимон, Мамлей, за Худякова не знаю) и посылают материалы. Опыта ни у меня, ни у Миши никакого, но сделать бы первый номер (после которого разбегутся все старые подписчики, те, что еще остались в живых), а там посмотрим. Миша уже печатает литографии художников, цветную на обложку, теперь дело за литературой. Надо вдарить всем букетом имен, даже если не заплатят (а это уж точно, Мише придется из своих докладывать!). Посоветовал ему поговорить с Володей[96], чтобы взял под крылышко в смысле пропаганды (филиал «Континента»). Если где-нибудь среди вас ошивается Полина, скажите ей, чтобы обдумала статью об современном театре. Я отвечаю за поэзию, Володя (Марамзин) дает свою прозу, а Яша, наконец, может высказаться по вопросам богословия.

Братцы, неужели вы не чувствуете, до чего удивительна жизнь? Ей-Богу, стоило ехать в ету Европу! Не обращайте внимания, что я резвлюсь, это у меня реакция на израильские дела, тут дело серьезное, даже если прогорим, то с фейерверком. Так в свое время прогорел журнал «Жар-птица» в Берлине, но успел выпустить несколько номеров. Саша Черный издавал. А как его сейчас читают! Нас тоже будут читать. За широкой спиной горбатого князя Оболенского, за его горбом, вперед, к победе индивидуализма! Он оставляет за собой право на две верноподданнические статьи, милый старичок! Остальные сто шестьдесят страниц – наши. Так в этом году журнал отпразднует свое пятидесятилетие. И пусть как он был «независимым», так и останется. Контрольный пакет у Миши, а его эпиграфы «Величие и свобода России, достоинство и права человека, преемственность и рост культуры» сделаны как по заказу для нас. При этом (порадую Володю) журнал печатается с «ятью» и «Ь>, и только «ер» отсутствует. Но вот где пишутся «Ь> и «ять», я, убей меня Бог, не помню. Помню только ижицу, но она редко.

Впрочем, давайте серьезно. Если у вас нет возражений, нужно срочно приниматься за дело. Гонорар я пока не обещаю (я и сам не знаю), но пока есть место, где мы можем собраться вместе. И Алеша Цветков, очень интересный поэт, и вы, и Анри, и москвичи, а это уже сила! Как и что там будет, соображу, когда будем верстать номер, а пока – нужно: от Володи – рассказ, главу страниц на двадцать (меньше – лучше), от Яши – статью, трактат (хоть по минералогии, но с богословским уклоном) и от каждого – хорошую фотографию и род биографии, с указанием, когда приехали и зачем. Яша уже имеет опыт (в моем каталоге), а Володю учить не надобно. За собой я оставляю контроль и прикид материалов, вы же знаете, что меня Бог сотворил редактором. Сообщите мне также, кто еще в Риме (и помимо) и на кого можно рассчитывать. Способен ли на что-нибудь Славинский? Ровнеру я сам напишу, у меня к нему рекомендация. Отвечайте срочно.

Любящий вас – Кузьминский