На берегах Голубой Лагуны. Константин Кузьминский и его Антология. Сборник исследований и материалов

Мишенька, пишу тебе в промежутках между статьями и романом, но надо обдумать и обговорить идею, будущее. Как я понял, тебе придется быть главным финансовым столпом журнала, хватит ли тебя и у тебя, хотя за три года ты уже пообтесался на Западе, дебет-кредит тебе знаком, а для меня всё это китайская грамота (боюсь, что и останется). Думаю, что для начала следует исходить не из тиража, но из качества. Кое-что следует сохранить и от старого журнала. У меня номера за 68-й, 69,71 годы – бумага хорошая, формат удобнее «Континента» (в отношении художников), хотя несколько старомодный. Как будут решаться вопросы с типографией, с корректурой? То, что там сохраняются «i» и «ять», как маслом по сердцу, но где их употреблять? Хоть всё написанное по словарю проверяй. Как будет осуществляться верстка журнала? Так ли уж Оболенский больше, чем на две статьи, ни на что и не претендует? Попросил бы ты хоть Доську или Ривчика написать в подробностях ответы и планы! Если это серьезно, то самый смысл мне сейчас в Париж (по дороге и в Швейцарию, там денежкой можно разжиться, обещали, за лекции и часть дороги оплатят). Поговорю в Толстовском фонде – не отправят ли через Париж (им всё равно, Боковы[101] в Париже и еще кто-то), но нужны приглашения, приглашения и приглашения. «Русская мысль» – хорошо. Индивидуальное – не помешает. После 19 числа (интервью в посольстве США) пройдет больше месяца, пока соберутся с отправкой. Надо было раньше начинать, но, поскольку в Париже ничего не предвиделось, я спокойно писал роман и ждал отправки в Штаты. А тут предложение за предложением: Швейцария, Гренобль, а я только на днях получил все свои адреса из Италии, предстоит написать еще ряду влиятельных итальянцев и французов (это рекомендация моего московского друга[102]) и посмотреть, что скажут там. Получается так: говорю по рекомендации моих друзей о них, предлагают конкретно мне (не в ущерб остальному). Так было с Анни Ян[103], так же и с Николь де Понтшарра (узнай, если подвернется случай, кто она)[104]. Просил тебя узнать насчет Синявского (Бетака не в счет), не слышно ли? «Русская мысль» меня устраивает, завалю статьями, только при условии инициалов ККК (мои друзья в России могут погореть из-за меня, так и объясни). Касательно Зеленина Эдуарда Леонидовича, просил сообщить о себе следующее: род. 1938 в Новокузнецке Кемеровской обл. Учился в ленинградской СХШ при Академии Художеств. Выгнан «за формализм» из 9-го класса. В Ленинграде жил до 1962 г. Первый период творчества: сказочные сюжеты, русские; яркие цвета. Частные выставки (у Штернов – ред.). Отъезд в Новокузнецк, работа руководителем ИЗО, занятия керамикой, преподавание живописи (1962–1965). Второй период творчества: грубая рельефная живопись, темно-серые, коричневые, черные тона. Натюрморты. 1966–1968 гг. – Москва, выставки в квартирах, без прописки, без работы. С 1968 и по наст, время – гор. Владимир (дер. Угор, Собинского р-на), не был членом С<оюза> Х<удожников> Владимира. С 1969 по наст, время – третий период: сюр– или гиперреализм. Высокое мастерство, яркие жизнерадостные тона… Участвовал: 1. В выставке 15 сент<ября> <19>74 («Бульдозерной»). 2. В Измайлове. 3. В частной мастерской (закрыта по распоряжению РО УВД). 4. Снят как «иногородний» с выставки 22–24 декабря в ДК Газа. 5. Арестован за участие в попытке выставиться в Москве в годовщину «Бульдозерной». Эти данные он (как предчувствовал) просил Люду Штерн передать тебе и что он сейчас согласен даже через Израиль. Не поместить ли его в первый же номер (вместе с Арехом[105])? Фотография (прескверная, Генкина[106]) у меня есть в израильском архиве (Эдик и его «Бабочка»). Всё же лучше, чем ничего. Надо бы постепенно приучать западных читателей к качеству советских репродукций, противопоставляя их западным (найти форму печати). Ведь большая часть того, что можно получить и чем я уже располагаю, никуда не годится, но это ЕДИНСТВЕННЫЕ свидетельства. А рядом печатать твои электрогравюры москвичей и питерцев. Тогда журнал отразит сразу, что есть и что МОЖНО бы… Равно и со стихами: иногда набирать ротапринтом машинопись, это подчеркнет.

Мишенька, люблю тебя и целую. Подумай, что и как делать.

Кока

11. В. А. Бахчаняну 19 сентября 1975 года

Вена, 19-е,

пансион мадамы Кортус

на Хакенгассе штрассе

Вагрич, дорогой!

Всё знаю, всё слышал, согласен. Во первых же строках моего письма передай привет Лимону (мы с ним виделись), Мамлееву (я его читал) и Худякову (о нем мне много говорил Жарких[107]). О дамском поле я и не говорю, я им просто целую руки.