На берегах Голубой Лагуны. Константин Кузьминский и его Антология. Сборник исследований и материалов

Сидней, дорогой,

не знаю, как благодарить Вас за «14 поэтов»[146], это так кстати и так необходимо здесь, когда мой израильский архив всё еще пребывает во взвешенном состоянии, и если бы не моя память… Я оттягиваю отъезд в Штаты, потому что в Европе край непочатый, в Штатах же ничего не светит. «Новости» из Петербурга следующие: Илья[147] сидит в прострации уже четыре месяца, ни ответа ни привета, ОВИР молчит, как в рот воды набрал. Это довольно обычная ситуация, нужен крупный шум, а Илья ограничивается мелкими скандалами. Я последний год играл «биг гейм» с привлечением дипломатов, устроением выставок, составлением сборников, но всё это – в рамках закона. И плюс к тому, я уже надоел КГБ. Им пришлось выбирать, куда меня: в Биробиджан или «в Израиль». Илья же, балда, просто скандалит в присутственных местах, отыгрываясь на секретаршах. Ну и тянут. А более серьезных акций он по молодости предпринять не способен, да и для него это опасно. Всё это походит на отказ, путем чего Илья, говорят, в жутком трансе. Бороться он не привык, разве скандалить и «качать права», коих (а ему-то уж пора знать) у советских граждан не имеет быть. Кроме того, он очень неосторожен. Боюсь я за него. Нет ли у Вас возможности нажать через какую-нибудь «высокую инстанцию», конгрессменов, например? Наталью[148] мою он отказался взять, и двоим мне было бы помочь легче, тут и я смог бы помочь. А Наталью тоже надо вытаскивать, я без нее как без рук.

Тут мы с Мишей Шемякиным круто взялись за альманах, около ста работ художников, из них 15 в цвете. Человек 15 поэтов, проза, все крупные имена эмиграции (Максимов, Синявский, Марамзин), моя проза (а это будет похлеще!), но не хватает материала по России, всё по вине Израиля. В судьбу моего архива вмешались уже Максимов, Агурский и сенатор Джексон, но пока ничего не слышно. А «время-не-ждет»! И не то чтобы оно – деньги, но всё-таки.

И приходится снова беспокоить Вас, Сидней. Не могли бы Вы срочно выслать заказной бандеролью коробку с микрофильмами, там хоть и ассорти, но всё же лучше, чем ничего (в Израиле-то у меня готовые книги), а еще в той коробке Хармс и Введенский, которых тоже нужно в альманах. Придется купить проектор и печатать со стенки, мне уже так приходилось работать. Но если высылать, то как можно скорей. К Новому году надо закончить эту работу. Нортон Додж (кстати, обаятельнейший человек!) сообщил, что высылает фотографии. Если будете с ним говорить, напомните, что мне особенно важен Тюльпанов (и цветные, и черно-белые). Мне удалось убедить Мишу, что Тюльпанчик – гений. Нужно подтверждение. Если мы вытянем этот альманах – вся Европа закачается. Но нужно работать. Каторжно. А у меня еще роман идет полным ходом, уже 200 страниц, современная транскрипция Белого, Пильняка, Замятина. Как только смогу (мне обещали в Пен-клубе помочь), вышлю копию. Получите если не удовольствие, то изумление обеспечено. Правда, для четвертой части, которую я начал, мне необходимы словари беш-де-мера и пиджин инглиш, а где их здесь достать – ума не приложу. И еще, Сидней, если Вас не затруднит, пришлите мне адреса Линды и той доцентки из Лондона. Память у меня только на стихи, а фамилии я катастрофически забываю, что очень неудобно. И Ильи нету, моего «секретаря по иностранным делам».

В Америке все такие занятые, нет никакой возможности о чем-либо договориться. Сейчас тщетно ищу какое-нибудь место для Полины Климовецкой (я Вам о ней писал, очень толковая девка). А уж о себе не говорю. Ничего не понятно. А здесь хоть работы невпроворот. Но необходимы материалы. Сидней, милый, пришлите, пожалуйста! Микрофильмы же почти ничего не весят. Только заказным, чтоб часом не пропало!

Искренне Ваш. Целую руки Кэрол. К. Кузьминский

21. А. Б. Ровнеру и В. А. Андреевой 25 октября 1975 года

Вена,

Какенгассе 20–21,

октября 25-аго

Дорогой Аркадий и не менее дорогая Вита !