На берегах полноводной Сивини

Утренняя свежесть охватила Антона, когда он выскочил на крыльцо. Улица пахла коровами и еще не осевшей пылью, поднятой ногами прошедшего стада. Терпкий запах огородной зелени, крапивы, густо росшей у заборов, не мог перебить запаха скотины. Солнце уже ярко блестело из-за бугра, скользя лучами по крышам, макушкам кудрявых тополей. Везде протянулись прохладные синие тени. Куры возились в пыли посреди дороги. Антон с радостью отметил, что и впереди него и сзади еще шли механизаторы. Значит, не шибко запоздал. Как и они, Антон нес сеточку с харчами. Ему вдруг стало весело, радостно: денек, видно, погожий будет нынче, поработать можно всласть. Мальчику все нетерпелось сесть за рычаги.

Как и вчера, рокот бульдозера он услышал от села — дядя Кирилл уже чистил русло. Ему хорошо, он рядом с машиной и спит.

— Труд на пользу! — крикнул Антон своему шефу. Тот его научил так здороваться.

— Спасибо, Павлыч. Ранняя ты птаха.

— Не раньше вас. — Антон и с Фединым старался говорить баском, чтобы тот ненароком не принял его за маленького. — Давайте, дядя Кирилл, закусим.

— Какая закуска, Павлыч, с эдаких пор? Еще воробьи глаза не открыли, а ты о завтраке толкуешь.

— Да вот баба Настя пирожки положила, яички, вареников вчерашних. Куда же девать?

— Коли так, то уж придется червячка заморить, — согласился Федин и заглушил мотор.

В наступившей тишине стало слышно, как поет у реки черноголовая славка, подражая соловью.

Этот день принес Антону столько же радости, сколько и вчерашний. Поработав часок, Кирилл Максимыч уступил ему место управления, и Антон очень серьезно, старательно нажимал на педаль, переводил рычаги, и громадная мощная машина покорно слушалась каждого его движения, как бы понимая, что паренек сумел ее «взнуздать», успешно осваивает механизм.

Не знал Антон, «прозябая» в Саранске, что на свете столько интересных профессий. А он-то думал, что в деревнях люди скучают. Вообще хорошо жить на свете. Осенью он поедет в Дюрки учиться в девятом. А летом — опять на бульдозер. Худо ли?

Время от времени Кирилл Максимыч поучал его:

— Не пускай глубоко нож, не пускай. Еще приподыми. Вот так, тащи на берег.

Солнце высоко поднялось над тополями, когда от села показался трактор, волочивший за собой большой полевой вагончик. Антон приложил руку ко лбу, засмеялся:

— Глядите, дядя Кирилл, как муравей! Верно? Сам маленький, а какую «соломинку» тащит. Куда это он?

— Это нам дом везут, — серьезно объяснил Федин.

— Значит, я теперь могу тут ночевать? — Антон ловко выбил руками дробь, притопнул ногами.

Когда трактор подошел, водитель отцепил вагончик, ключом отпер дверь.

Внутри вагончика было просторно, два окошка давали достаточно света. У стенок стояли три кровати-топчана с мягкой обивкой.

— Классно! — воскликнул Антон.

Тракторист поднял матрац одной кровати, стал выкладывать из ящика вещи, приговаривая:

— Вот вам два одеяла, две подушки, четыре простыни, четыре наволочки, два полотенца, мыло.

Из ящика второй кровати извлек посуду: три кастрюли, две чашки, ложки, ножи, вилки, поварешку.

Выложив все это, тракторист открыл дверцу специального ларя и показал:

— А тут вам положили маленько сухих дров. Ну, да вы дров достанете сколь угодно, у реки коряг, сплаву — на все село хватит. А теперь распишитесь.

— Можно, — сказал Федин, установив к вагону приступочки.

— Эх, как здорово! — говорил Антон, перебирая новенькое постельное белье. Он тут же застелил две кровати, будто боялся, что все это богатство заберут назад и ему опять придется идти ночевать домой.

Не успел еще трактор отъехать, как прикатила грузовая машина из столовой. На землю легко соскочила Фрося, оправляя белую косынку на голове, затараторила:

— Есть небось хотите, мои голуби? Не теряйте зря время, а то сами с Василичем все поедим.

— Уже нас на паек поставили! — весело сказал Антон. Он сразу узнал раздатчицу обедов.

— Или, може, попоститься хотите? — засмеялся шофер.

— Бежим столоваться, — так же шутя сказал помощнику Федин. — А то уедут.

— На ужин вам оставить? — весело спрашивала Фрося. — Вы ведь, кажется, полевые кукушки?

— Тут ночуем, — подтвердил Федин.

— Так мне и в столовой сказали. — Она положила им пюре, спросила: — Мяса побольше?

— Жирное небось?

— А где я вам, миленькие, всем наберусь постного? Ничего, от жирку лучше спать будете ночью.

Так болтая, сыпля шуточками, Фрося закрыла свои кастрюли и укатила дальше в поле — кормить других механизаторов.

— Так жить можно, дядя Кирилл, а?

— А ты думал! Соснем часок, да сбегаешь домой, скажешься, что останешься ночевать в вагончике.

Идти в село, однако, не пришлось.

Под вечер из Лашмы вынырнул «газик». Когда он приблизился, Антон узнал машину: это мама сама приехала его навестить.

XVIII

Антон долго лежал на своей постели в чистом сухом вагончике, ворочался, не мог заснуть и наконец вышел на свежий воздух.