На берегах полноводной Сивини

— Не выдумляй. Какой отец?

— Вот спросила! Чай, один у меня.

— Когда? — перепугалась баба Настя. — Откуль он взялся?

— Правду говорю. Заезжал к нам в Лашму.

Старуха всплеснула руками:

— Иде ж он?

— Только что проводил.

Слово внука «проводил» успокоило старуху. Она покачала головой и вдруг засуетилась:

— Да ты бы хоть зазвал его пообедать.

— Очень растолстеет он от нашего обеда. Говорил, что со знакомцем в ресторане закусывал.

Видимо, старуха была довольна, что зять уехал, однако укорила внука:

— Почто, охальник, так говоришь про отца? Позвал бы, мы угостили. Чать, родной.

— Сам он не захотел.

Разговаривая с бабой Настей, мальчик достал комбинезон, развернул его, прикинул к себе, еще раз проверяя, по росту ли.

Старуха опять остановилась:

— А это что такое?

— Ком-би-не-зон! — важно, по слогам отчеканил Антон. — Слыхала, бабуся, такое слово?

— Нешто уж совсем темная! Откудова это тебе?

— Из правления. — Антон с достоинством выпрямился, чуть вздернул подбородок. — Ты видишь перед собой помощника бульдозериста. Теперь и я буду зарабатывать трудодни… Вот только рукава надо подшить.

Старуха взяла комбинезон, рассмотрела:

— Мать приедет, она умеет.

— Бабушка, я есть хочу. Да и завтра надо в поле не проспать.

— Ох, сама-то отпустить я тебя боюсь. Натерпелись тогда в грозу.

— Мама знает. В этот раз мы работать будем рядом с селом.

XVII

Вдали показались навалы земли, что образовались после расчистки старого русла реки. Утреннее солнышко выглянуло из-за дальних верб, длинные и теплые оранжевые лучи погнали по лугу тени, заблестела роса на отцветшем придорожном зверобое.

Сперва вдали ничего не было видно, затем из-за горки жирной, будто дымящейся земли появился большущий движущийся ком, а за ним открылся и сам бульдозер, который, будто огромный красный паук, вскарабкался на эту горку.

«Это он, Кирилл Максимыч», — решил Антон и едва удержался, чтобы не побежать. Издали было слышно урчание новой машины.

Вот и старое русло реки. Федин выглянул из кабины. Бульдозер остановился, были слышны тихие выхлопы дизеля.

— Зачем чуть свет прибежал? — спросил он Антона, а его глаза говорили совсем другое: «Чего так долго не ехал?»

Мальчик с жадностью рассматривал машину, залепленный землей отвальный нож, похожий на вставную челюсть.

— Хорошо тянет?

— Ого-о! Это не машина, а медведь, — сказал Федин и похлопал заскорузлой ладонью по гусенице. — Настоящий шайтан. Вот уж на нем можно рыть так рыть! Что тут корячился тот экскаваторишка! Силища! Всю землю можно перевернуть.

Федин подсадил Антона, и тот забрался в кабину. Вот как здесь просторно, не то что в стареньком тракторе.

Маленький рывок, лязгнули траки гусеницы — машина тронулась с места. За несколько секунд движения отвальный нож нарастил целую горку грунта. Грунт двигался, жил, и, когда горка значительно увеличилась, Федин ловким движением руля направил машину к берегу, отодвинул всю скопившуюся массу в сторону, на обрез.

Антон перевел глаза с грунта на руки Федина, почти незаметно направлявшие машину, и сердце его радостно ёкало: «Вот он какой, мой бульдозер!»

— Вчера в правлении видел твою мамашу, — заговорил Федин. — По-прежнему она против твоей работы на бульдозере. Боится. А я ей говорю: «Мне было семнадцать годов, когда на фронте вручили танк». Слыхал такой Т-34? — Кирилл Максимыч расстегнул рубаху на груди, показал розоватый шрам. — Видал? В Венгрии, на озере Балатон. Прямое попадание снаряда, осколок ударил в грудь. Не помню, как доставили меня в госпиталь. А теперь которые матери растят своих парнишек, до женитьбы все за ручку водят.

Он покосился на Антона, и тот опустил голову. Вспомнил, как Вера Михайловна вчера поздним вечером спросила: «Все-таки решил к Непутевому?» И, когда, упрямо сцепив зубы, он лишь кивнул головой, вздохнула и сказала: «Видно, Антон, ты становишься взрослым. Чужие люди тебе дороже родных». Он приготовился к спору, но мать ничего больше не сказала, а утром сама приготовила ему завтрак. Когда он уже был на пороге, вдогонку крикнула: «Прошу тебя, Антон, не лезь под трактор. Устройства его ты еще не знаешь… да и мал к тому же».

— Ну теперь давай знакомиться с машиной, — сказал Федин. — Наш «медвежонок» имеет 150 лошадиных сил. Сейчас он еще в стадии обкатки: знаешь, что это такое? Запоминай. Период, когда все части в машине должны привыкнуть друг к другу, притереться. Загрузить ее сейчас чрезмерно — это вывести из строя, поломать. Работает наша машина и как тягач. Но все же лучше как бульдозер.

Он включил двигатель.

— Вот теперь смотри, как он запускается. Тебе, наверно, известно, Антон, что у всякой дизельной машины два мотора. Основной, рабочий, и еще маленький — пускач. Вот мы его сейчас возьмем в оборот.

Треск пускача разнесся по всему лугу. Антон с интересом наблюдал за тем, как рокотал маленький движок.

— Теперь примемся за основной.

Федин запустил дизель. Послышались редкие выхлопы, потянул густой дым.

— Понятно? Или еще повторить? Ну, в таком случае попробуй это сделать ты.

И он выключил мотор. С опаской взялся Антон за рычаги.

— Смелей, смелей!