На берегах полноводной Сивини

Он направился к машине, сунул голову в кабину. Отец рылся в свертках. Вот в руках его оказалась картонка, крышка с нее соскочила, и открылись белые босоножки с золотым клеймом на кожаной подметке. Кому это он купил? Уж не маме ль? Нет, он отодвинул коробку, что-то ищет.

Павел Николаевич мельком покосился на сына. Антон почувствовал, что краска залила не только его лицо, но и уши, шею: он догадался, кому отец вез туфли. И понял, что миловидная женщина с рыжими крашеными кудряшками вечно будет стоять между ними и он уже не сможет просто, как раньше, обнять отца, сам ответить на его ласку.

— Ага, нашел!

В руках у Павла Николаевича был перевязанный шпагатом сверток. Газета на нем местами порвалась, и видна была черная глянцевая кожа.

— Держи. Ты тогда в Саранске не дождался меня, я и не мог передать. Хороший портфель, с двумя замками.

— Торопился, — пробормотал Антон, избегая взгляда отца. — Мы ж на станцию за техникой приезжали. Боялся, что вдруг уедут.

Отец промолчал, и мальчик так и не понял, поверили ему или нет.

— Спасибо за подарок.

Теперь казалось, что разговор иссяк окончательно.

— Вы как живете-то? Квартиру вам дали?

— Дали. Хорошая.

И Антон тут же подумал: «Где же дядя Кирилл? Когда я его увижу?»

С треском открылось окно правления, оттуда высунулась лысая голова главного механика колхоза.

— Антон! Зайди потом ко мне. Нужен, — пробасил Рамайкин.

— Хорошо, дядя Семен, — обрадованно ответил мальчик.

Наконец он узнает, где дядя Кирилл, новый бульдозер и когда ему приступать к работе. Павел Николаевич заметил оживление сына, глаза его холодно прищурились.

— Говоришь, хорошая квартира? — тянул он, не найдя никаких других слов. — В селе кризиса с жильем нет, как в городе.

— У нас даже и телефон есть, — сообщил Антон, тоже не зная, о чем еще говорить с отцом.

— Вон как? Тогда позванивай мне, сынок.

— Ладно, позвоню.

Шофер «газика», словно бы проверяя машину, дал легонький гудок. Павел Николаевич встрепенулся:

— Ну что ж? Поеду я, Антон. Будь здоров. Попадешь в Саранск — заходи.

Почему все внутри у Антона напряглось? Отец сейчас уедет? Вроде ему этого и хотелось, но вдруг стало тоскливо. Хорошо бы с папой побыть наедине, как в детстве, куда-нибудь поехать. А не позовет ли он его все-таки на озеро Байкал, как обещал когда-то? Павел Николаевич в это время наспех прижал к себе сына, чмокнул в щеку, будто боялся, что мальчик опять вырвется, согнулся, залезая в машину. Оттуда еще раз помахал рукой:

— Пока!

Из-под колес рванулась пыль. Антон повернулся и, уже не оглядываясь, взбежал на крыльцо правления. Отыскал дверь с табличкой: «Главный механик».

— Видать, с папанькой встретился? — спросил его Рамайкин, едва он переступил порог кабинета.

— Из Темникова заехал.

— Солидный он у тебя. Это что ж, он тебе подарочек сделал? — Рамайкин встал с деревянного кресла, взял у Антона из рук портфель, с интересом осмотрел. Внутри оба отделения были затянуты светлым шелковистым материалом. — Отменный подарочек. И замочки крепкие. Не забыл тебя батя.

Антон почему-то потупился.

— Я тебя, Кичапин, вот для чего вызвал, — заговорил главный механик совсем другим, деловитым тоном. — Федин третий день уже работает на бульдозере один, а ты там ныряешь в Сивини. Давай за дело браться. Как смотришь?

— Да я чего?.. — заволновался Антон и чуть не выронил портфель.

— Ты надысь говорил, что идешь к нему в помощники? Не передумал?

— Что вы! Конечно, нет!

— Ну, так в добрый час.

— Почему же мне раньше не сказали? — заспешил Антон. — Я бы сразу из Журавлихи. — Неожиданно для самого себя проговорил: — Ну, да дядя Кирилл небось и один работает в охотку. Вон сколько бездельничал.

И покраснел. Главный механик рассмеялся.

— И то. Вечор я допоздна задержался в правлении, домой вышел с третьими петухами, — гляжу — гудит трактор у Сивини, свет фар так и мечется по лугу… Тогда чего ж, Антон? Заступай. Зайди на склад, получи комбинезон и завтра айда. Договорились?

Он как взрослому протянул мальчику руку, Антон крепко пожал ее.

Идя на склад, Антон не чуял земли под ногами. Вот он и дождался. С этого дня — помощник бульдозериста. Да какая машина, толкуют, мощная! Это уже не старенькая учебная в школе. Теперь он, Антон, настоящий рабочий.

Кладовщица немножко остудила его пыл, равнодушно сказав, что на его рост комбинезонов нет.

— Имеем только для взрослых.

Однако Антон все же подыскал подходящий, лишь рукава были длинноваты.

— Ну, это тебе дома укоротят, — вдруг смилостивилась кладовщица. — В длину-то ты ничего вымахал, и плечи здоровые.

Мальчик аккуратно сложил новенький комбинезон, сунул в портфель. Вишь, сразу пригодился отцов подарок. Он сказал, что бабушка, конечно, мигом укоротит рукава, хотя знал, что баба Настя не портняжничает, да у них и швейной машинки нет.

«Справимся», — весело размышлял он, чуть не бегом сворачивая к дому.

— Откуда ты? — удивилась баба Настя при виде внука. — Как по заказу. Тебе тут из правления звонили.

— Знаю. Был.

Не слушая его, старуха уже удивленно рассматривала портфель.

— Богатый. Откель тащишь?

Про отцов подарок Антон уже забыл, ответил невнимательно:

— Это? Отец привез.