На берегу Тьмы

– Пусть еще раз выстрелит, – прошептала Катерина Александру и Агафье и бросилась к своей кровати. Дым нещадно резал глаза. Она приподняла одну половицу под кроватью и достала из тайника браунинг, который подарил когда-то Николай.

– Стреляй в меня, мужик ты или нет? – кричал Митрию Александр. Но тот медлил.

«Ах ты, сволочь, – думала Катерина, заряжая браунинг, – у тебя последний патрон остался! И пусть никто не говорит, что я безграмотная, считать не умею!» Катерина решительно передернула затвор и двинулась к окну.

– К тебе, к тебе, суке, ходила! Всем моя добренькая Глашенька помочь хотела. Встретила тифозных возле кладбища и умерла! И сама теперь на кладбище, и доченьку, и сыночка моих с собой забрала, – продолжал рыдать Митрий, вытирая сопли рукой. Винтовка в его руках дрожала.

Катерина, прижимая к себе оружие, заплакала: Глаша умерла… Они сейчас тоже погибнут… Что же он, гад, не стреляет? Времени уже не оставалось. У окна, где обычно спала Катерина, вспыхнула занавеска. Языки пламени уже протягивали свои зловещие тонкие ручонки сквозь щели в потолке. «Это я ему нужна, не дети. Поэтому он кухню сперва поджег», – догадалась Катерина.

– Отойдите все от окна и ложитесь на пол! – скомандовала она.

«Скоро рухнет крыша, времени совсем нет», – подумала Катерина.

– Ты поганый пес, не любила она тебя никогда! Силой взял, да Бог ее у тебя за это и забрал! – закричала Катерина.

Митрий выстрелил.

«Последний патрон», – подумала Катерина.

– Выходите! – крикнула она Александру и Агафье, а сама подскочила к окну и выстрелила в Митрия. Пуля прошла мимо. От неожиданности тот попятился. Попробовал выстрелить в ответ, но патроны в винтовке закончились. Он потянулся к подсумку, чтобы перезарядить, Катерина выстрелила в него, но снова промахнулась.

Александр тем временем спустился на улицу. Катерина подала ему Сашу, Глашу и наконец Колю. Было морозно. Александр и дети босыми стояли на снегу.

«Мы замерзнем здесь, никто не поможет. Даже если заметят с пожарной каланчи в Щелкачеве, то добираться им долго», – подумала Катерина.

– Держи, я сейчас. – Она передала браунинг в окно Александру.

– Агафья, подавай матрасы и одеяла. – Катерина стала в суматохе бросать вещи в окно. Сняла со стены икону и тоже бросила на снег. Александр держал Митрия на мушке.

Вдруг матица затрещала и стала крениться вниз.

– Прыгай! – закричала Катерина Агафье и прыгнула в окно.

Оказавшись на снегу, обернулась. Агафья исчезла. Через секунду послышался треск – матица, державшая потолок, упала, увлекая за собой огонь с чердака в комнату.

– Агаша?!

– Катя! А-а-а! Горю! – донесся истошный вопль Агафьи откуда-то из глубины комнаты.

– Агафья! – Александр бросился к окну, потянулся, чтобы заглянуть в комнату, но пламя уже полностью охватило дом.

Митрий, увидев, что Александр больше не держит его на прицеле, побежал в лес.

– Агаша! – истошно кричала Катерина и вырывалась, пока Александр и Саша удерживали ее. Агафья не отзывалась. Огненный венец стоял над домом вместо крыши. Страшно, не своими голосами, как люди, орали животные.

Александр босиком по снегу побежал, сбил камнем замок и открыл двор, на крышу которого уже успело перекинуться пламя. Ошалевшие от страха животные стояли во дворе и не выходили. Александр забежал внутрь и с трудом вывел лошадь, потом вторую. Коровы ни в какую не хотели выходить. В это время на санях приехало четверо мужиков из Заречья, первые, кто увидел пожар. С трудом вытолкали корову, но вернуться за второй и выпустить из загона свиней уже не смогли – занялось сено под крышей, повалил страшный черный дым, и через несколько минут крыша двора жалобно затрещала и рухнула.

Нестерпимый жар шел от дома – Катерина с детьми босые стояли на матрасе в одних ночных рубашках, и им не было холодно. Тошнотворно, невыносимо пахло паленой шерстью и горелой плотью. Катерина с надеждой смотрела на дом и все ждала, что оттуда выйдет Агафья, живая и невредимая…

Вскоре на санях примчались на подмогу еще люди. Кто-то дал тулуп и валенки Катерине. Знакомая солдатка сняла с себя платок, чтобы закутать Глашу. Кто-то протянул одежду Коле, которая оказалась непомерно велика, зато грела.

Спасать стало уже некого и нечего. Дом, целиком охваченный пламенем, быстро догорал, отдавая свое последнее тепло людям, которые его любили.

Один из мужиков подошел к Александру:

– Вот и сгорел ваш футор… Там, эт самое, в Бернове часть дома пустует – хозяева бросили, уехали в город, да не добрались, померли от тифа у родственников под Старицей. Так ты своих туда отправляй – дом-то ничейный.

Александр договорился, что сейчас же Катерину с Глашей и Колей отвезут в этот дом, а сам с Сашей и мужиками отправился в лес догонять лошадей, которых удалось вывести из хлева. Испугавшись огня, лошади, не разбирая дороги, скрылись в чаще. Их необходимо во что бы то ни стало найти, пока на след не напали волки.