На дне озерном

«Рыбки» засуетились, забегали по гримёрке, без проблем перешагивая через издающего предсмертный вой начальника. Через минуту все стояли едва ли не шеренгой, готовые отправиться домой.

– Мы все не влезем, – решила уточнить Даша, в очередной раз сбившись со счёта.

– Поймаем машину, – отмахнулась одна из лисиц, вернувшая себе человеческий вид. – В тесноте да не в обиде, правда?

У Даши закрались смутные сомнения.

Глава 8 Заблудшие души не только людей

Даша не помнила, как они добрались до Алексеевки, все ли девочки согласились вернуться, и куда делась Хозяйка. Только что они толпились в раздевалке ночного клуба, а в следующую секунду она открыла глаза, лёжа в собственной постели.

Оглядевшись, Даша нащупала рукой выключатель – тот щёлкнул, но мрак, рассекаемый только светом фонаря из окна, не исчез. На улице шумел ветер, гнул к земле ветви яблони и заставлял их раз за разом ударяться в стекло. Под крышей шумело, будто она вот-вот сорвётся.

Неужели из-за бури вырубило свет?

Такое Дашу не устраивало. Она поднялась на ноги, прошлёпав босыми пятками по холодному полу до летней кухни, где висел щиток. Даша мало что понимала в электричестве, когда сталкивалась с ним в реальной жизни – то ли дело задачи и лабораторные, их она всегда делала на отлично – но точно знала, что если там что-то горит, значит, свет есть.

Для верности Даша ещё раз подняла-опустила тумблер, но «да будет свет!» не произошло.

Интересно, у соседей он есть?

Она отперла замок и толкнула дверь. Та с грохотом ударилась о стену попутным ветром – Даша даже не успела её схватить, а когда смогла, ураган подул так, что пришлось прикладывать все усилия, чтобы та снова не распахнулась на сто восемьдесят градусов. Ей хватило секунды, чтобы выглянуть и убедиться, что у соседей светло в окне, и захлопнуть дверь, закрывая её на всевозможные замки.

– Понятно, почему ворона нет… – вслух подумала Даша, сдувая с лица взбунтовавшиеся пряди.

– В такую погоду только под водой и спрячешься.

Она подскочила на месте, вскрикнув, и схватилась за первое, что попалось под руку, чтобы выставить перед собой. Это оказалась швабра. Чуть позже стало понятно, что ничем она Даше не поможет против гостьи – на табуретке за столом сидела Тоня.

Вся в крови.

Рот, шея, рубаха от груди до колен были пропитаны ею. Где-то коричневели старые пятна, где-то ткань блестела от совсем свежих следов. Тоня вся промокла, и от двери до её места тянулся красный след. В темноте Даша даже не сразу это разглядела.

– Пошла вон отсюда, – прошипела она, мигом ощетинившись и угрожая древком. – Глухая?

Тоня подняла на неё глаза. Даша едва сдержалась от вздоха: поперёк щёк тянулись два синяка со свежими кровоподтёками. Под глазами пролегли тени, волосы оказались спутаны, клок выдран.

– Не гони меня. Идти мне больше некуда.

– А как же твоя любимая Хозяйка? Ты же ей служишь, – со злостью бросила Даша, возвращая швабру на место – этой бедолаге даже дойти до неё сил не хватит.

Тоня не ответила – вместо этого бросилась Даше в ноги, как совсем недавно бросались рыбки к Хозяйке, и взмолилась:

– Не отдавай меня ему!

И заплакала. Беззвучно, только плечи сотрясались в рыданиях. Она выглядела совершенно беспомощной, как слепой побитый местной ребятней котёнок без хвоста и с оторванным ухом. И её Даша считала чудовищем? Это она утопила её, отправила, считай, на вечное услужение к главному кошмару их с бабушкой рода?

– Иди к Хозяйке.

– Не могу! Там, там, там…

– Что?

– Она привела заблудших, – тихо и мрачно произнесла Тоня, будто это что-то объясняло.

– Знаю. Мы вместе ездили…

Даша не успела договорить – Тоня вскочила, но ноги подогнулись, с грохотом роняя её на половицы. Она отползла в угол, испуганно содрогаясь.

– Т-ты из её кровных?

– Что? Нет! Наверное, нет.

– Тогда з-зачем? Ты нас ненавидишь, да? Кого-то твоего утопили? – затараторила Тоня, и у Даши в голове всё поплыло от её визгов, так похожих на голос Хозяйки.

– Стоп! По порядку: кто, кого, когда и зачем.

Она обняла сама себя, зажмуриваясь, и Даше даже стало немного стыдно за собственный напор. Тоня явно попала в беду и пришла за помощью. В этот дом она бы наверняка явилась в последнюю очередь, значит, всё более чем серьёзно.

Пересиливая себя, Даша подошла ближе и присела на расстоянии вытянутой руки.

– Твои раны нужно обработать.

Тоня яростно замотала головой.

– Бесполезно. Ничего уже не заживет.

– Давай хотя бы кровь смоем.

Но Тоня наотрез отказалась что-то делать со своим внешним видом.

– Ты не знаешь, что делают с заблудшими, да? Ты хорошая, и не стала бы обрекать кого-то на подобное.

В голове вспыхнули Фома и риелтор, лежащие на асфальте. И работник клуба в белом костюме. Будь Даша хорошим человеком, допустила ли бы она подобное?

Даже если и так, грызла бы её совесть? Спала бы она ночами?

Много фильмов сняли и книг написали о сожалениях. О губительном чувстве, на которое способен человек только с чистым сердцем. Люди ставят крест на своей жизни и из-за меньших дел. Три жестоких убийства – сколько лет за подобное дадут в суде?