На дне озерном

– Заткнись, мразёныш, – оборвал его Витька: было видно, как ему неловко вспоминать прошлое. – Мы же поженились с Василисой тем же летом. Светка наверняка наведывалась, чтоб, ну…

– Сообщить о беременности? – подсказала Даша.

– Ну да. Меня не застала, а их, видимо, да. Так вот, ведьма всегда видит, носит женщина дитя или нет. Может, ты тоже когда-нибудь сможешь.

– И что? Прокляли её из ревности?

– Ревность здесь ни при чём. Дело во мне. Они приняли меня в семью, и тем самым оборвали мне пути к отступлению. И Светку от меня отвели. А на детей это непредсказуемо влияет, вот, у кого-то крыша течь начинает.

Матвей бросился на него, мигом набравшись сил, но напоролся на ружьё и немного поумерил пыл.

– Тебе бы крышу снести, чтобы больше никто от твоей подружки не пострадал! Или ты уже новую ведьму себе нашёл? А что, почти копия предыдущей.

– Пошёл к черту, – устало бросила Даша больше для галочки. – А Тоня-то здесь при чём?

– Кто? – Она указала в сторону сжавшейся мавки, обнимающей собственные колени. – А, так, наверное, просто не в том месте не в то время. Ты чего к Хозяйке не идёшь?

– Убьёт её Хозяйка, – за Тоню ответила Даша, не желающая развивать эту тему. – Ты знал, что Фома ими торговал? Как цирком уродов.

Витька неопределённо пожал плечами.

– Откуда? Я думал, он мать просто навещает. Вас-то было неслышно, а он каждые полгода, как по расписанию.

– Ничего себе, – только и смогла выдать она, поражённая услышанным. – А как же его жена? А мальчики?

– Наверное, думали, что отец семейства на заработки ездит. Тебе виднее, он всё же твой дядя.

Даша отмахнулась.

– Они терпеть друг друга не могли.

– Из-за тебя, между прочим. Чего такие глаза удивлённые? Тебе ещё месяца не было, когда стало понятно, что рыжей ты будешь, а значит, как Василиса. Фома тогда выкрал тебя, когда вся семья съехалась на крестины, но его вовремя схватили. Я-то думал, что он тебя топить пошёл, а, оказывается, продать хотел. Не знаю, как у них, а в Средневековье уродов делали из украденных детей.

– Какой ужас.

– Привыкай, – ухмыльнулся Матвей, оголяя щель между зубами – похоже, Витька немного перестарался и выбил один. – В этом селе только так.

Даша вздрогнула от наставшей тишины. Ветер стих, капли дождя закончились, и наступившая благодать резала слух.

Она поднялась и подошла к двери, отперла её, несмотря на дыру, в которую мог пролезть человек, и выглянула на порог.

– Снег пошёл, – потрясённо произнесла Даша, подставляя руку падающим снежинкам.

– Это плохо, – вздохнул Витька, – выходит, соврал я тебе про сорок дней. Время в этом осколке снова поменяло свой счёт. Озеро может замёрзнуть в ближайшие дни.

Даша очнулась, сбрасывая с себя наваждение, пришедшее вместе с детским восторгом от первого снега. Нужно было возвращаться к насущным вопросам.

– А с ним что будем делать?

Витька смерил его уставшим взглядом.

– Вернём матери, наверное. Одного, конечно, не оставим, вызовем полицию, но её успокоить надо. С ума там, наверное, сходит, куда же запропастилось её дитятко.

Матвей снова усмехнулся. Но на этот раз Витька посерьёзнел и обернулся к нему, тыкая в лицо двустволкой.

– Ты что смеёшься, мерзёныш?

– А некому сообщать, – пожал плечами он, неожиданно приободрившись. – Ей уже плевать. Ей уже на всё плевать.

У Даши холодок пробежал по плечам от его улыбки.

– Что же ты натворил…

Матвею связали руки, потом ноги, проверили по карманам колюще-режущие предметы, при этом найдя несколько перочинных ножей, иглы, бабочку и пару заряженных шприцев.

– Ты что, ещё и наркоман? – вслух спросила Даша, нисколько не надеясь на ответ.

Но он пришёл. И с неожиданной стороны.

– У него диабет, – отозвалась Тоня, всё так же не вылезая из своего убежища.

– И чего тебе не хватало? – вздохнул Витька, проверяя узлы. – И мать, и отец, и жена-красавица, а всё равно башка набекрень.

– Он не был таким, – поспешила исправить она, даже вскакивая на месте. – Это после нашей смерти случилось. От горя.

– Не оправдывайся перед ними. Им не понять, – грубо бросил Матвей.

И через пару секунд добавил, оскалившись:

– А с тобой мы ещё поговорим.

Тоня ойкнула, и Витька дал ему щелбан.

– Кто тебе даст, мерзёныш? Шагай давай, веселее!

Даша отперла погреб, куда мелкого маньяка и отправили. Бабушка почти не пользовалась им в последние годы жизни, слишком тяжело ей стало возиться с консервацией, и уж тем более спускаться-подниматься. «Не девочка я уже!» – говорила она.

Витьке удалось выпытать, где Матвей спрятал Светлану. Это оказалось несложно: стоило начать снимать кожу с его предплечья, как тот выдал всё, что знал. Оказалось, он сам до ужаса боялся боли.

Мать свою Матвей бросил там же, где, считай, и избавился от неё – на старых развалинах.

Она лежала там уже более суток, и неизвестно, жива ли была до сих пор.

Даша не стала доверять хрупкому замку и попросила Витьку перетащить из комнаты платяной шкаф – его-то Матвей поднять точно не сможет.

– А я? А что мне делать? – оживилась Тоня, увидев, как Даша собирается с Витькой.

– Можешь остаться здесь. В этот дом Хозяйка не сунется, – предложил он.

Теперь заинтересовалась и Даша.

– Почему это?