На дороге стоит – дороги спрашивает

– Лады! – сказал я с полным доверием к этому человеку; интуиция подсказывала – такой не подведёт, себе дороже, а без надёжной защиты мне живым до Горной Шории не доехать, а там и вовсе дня не продержаться…

В штабном плацкартном вагоне по диспозиции «начальника охраны» Николая Малышева середину занимала моя, еще в Колпачном сформированная, команда. По соседству базировалась «медчасть». Слава богу, в дороге стычек с кровью не было. Инциденты, ссоры случались, но вмешательство Малышева и его «бойцов» в короткие минуты конфликты разрешало. В эшелоне силу почувствовали, силу признали. Однажды поезд по неведомой нам причине на целых два часа застрял у красного семафора. В сотне метров от железнодорожного полотна – многогектарный колхозный сад. Начало сентября, время уборки урожая. Как ни увещевали молодёжь, необузданные выскочили из вагонов, и началось варварское разграбление сада. Его остановили только протяжные гудки локомотива и лязг колёс трогающегося поезда. Не ожидая вмешательства со стороны, вызвал к себе всех старших по вагонам, и только начался строгий, можно сказать, суровый «разбор полётов», как появилось несколько раздражённых старших офицеров в полевой форме. Ночью к нашему составу прицепили вагон, в котором военные возвращались с учений в Свердловск. Оценив обстановку, пригласил старших товарищей дать беспристрастную оценку случившемуся и принять участие вместе с нами в воспитательных беседах с проштрафившимися. Как известно, лучший способ защиты – нападение. Полковники и подполковники раздумали посылать «донос» на комсомольский поезд и отравились с нами по вагонам с воспитательной миссией.

В Новокузнецке нас ждали организованно, четко, по-деловому два гигантских предприятия – ЗапСиб и Новокузнецкий алюминиевый завод распределили по цехам, обеспечили жильём всех прибывших из Москвы по комсомольским путёвкам.

Около двухсот добровольцев направлялись в Горную Шорию на строительство железорудной шахты… Так в Новокузнецке принимающей стороной словесно было определено назначение отправляющегося в горный район юга Кемеровской области строительного отряда.

…Высаживались среди ночи на станции Ахпун одноколейной в ту пору железной дороги Новокузнецк – Абакан. Тракторный поезд тащил нас по бездорожью в горы. Когда из-за гряды невысокого кряжа показалось дневное светило, экспедиция достигла места назначения. Обширный распадок по первому впечатлению вполне годился для устройства посёлка строителей. Состоялся короткий митинг, на котором приехавший с нами оратор из числа местного начальства с пафосом выступал в духе речей на тему: «Вперёд и выше». Тракторный поезд с начальником уехал, овеяв нас на прощанье сизым дымком и обещанием подкинуть в ближайшее время того-сего. Предстояло стремительно, в течение не слишком длинного осеннего дня, развернуть и в первом приближении обустроить посёлок. К ночи у всех должна быть крыша над головой, хотя бы брезентовая. Планировали, где и что поставить, и тут же назначали исполнителей задания. Первой была воздвигнута медицинская палатка. Еще в Москве назначенные на медобслуживание строительного отряда девушки из Боткинской больницы Юля, Катя и Таня принялись обживать отданное в их распоряжение помещение. В тракторном прицепе, с оставленным для нас имуществом, предметами первой необходимости, сестрички обнаружили носилки, чему очень обрадовались, а среди средств санитарии и гигиены приметили картонные коробки с тройным одеколоном. Одеколон, спирто-водный раствор с добавлением пахучих веществ, тут же вспомнили девчата, обладает гигиеническими качествами.

– Мужчины после бритья, – пояснила Катя, видевшая, как избавляется от густой щетины старший брат, – обрызгивают, смачивают одеколоном кожу лица, что обеспечивает её чистоту, предохраняет от раздражения, уничтожает болезнетворные организмы, то есть всяческую заразу.

– Мужчины всему на свете предпочитают почему-то именно тройной одеколон, – бросила в копилку знаний гривенник высокая статная брюнетка Юля.

– Если взять во внимание то, что в нашем распоряжении нет ни капли медицинского спирта, а тройной одеколон как-никак – антисептик, – рассудила обстоятельная Татьяна, – следует всё-таки взять с собой в медпункт три коробки тройного одеколона.

В долгом пути и в горном распадке, где новосёлы стали лагерем, строго соблюдался сухой закон, однако закоренелый пьяница найдёт зелье, как бы его ни таили, ни прятали. А тут прямо-таки алкогольное Эльдорадо – кто-то позаботился о пьяницах.