На древней земле

За полчаса до начала мы дружной толпой вывалили из спортзала и отправились к Большой арене. При этом я незаметно передал другу ядовитый шип — с повторным напоминанием, что тот начинает действовать через пять минут, и с советом не слишком-то надеяться на непроверенную вещь. Вопреки нашим ожиданиям ни Малыша, ни Цой Тана, ни Арматы мы по дороге не увидели. Поэтому на побег именно в сию минуту надеяться было нечего. Если бы не отсутствие наших друзей, я бы попытался склонить Гарольда к риску. Нам вполне могло хватить силенок разбросать окружающих и пробиться к порту. И даже захватить необходимое нам плавсредство. Но я сам прекрасно понимал всю абсурдность подобной попытки, а Гарольд так вообще стал надо мной издеваться. Даже обозвал трусом и паникером. Не хотелось в ответ испортить ему настроение, а то бы я мог обозвать его влюбившимся идиотом, который ценой своего здоровья мечтает упрочить положение нашей рабовладелицы на острове. Но я этого не сделал. Лишь напомнил ему, что очень часто его бахвальство и самонадеянность приводили к травмам. И довольно серьезным. Даже успел вновь напомнить тот случай, когда я ему сломал руку. Мой друг в ответ на это только посмеялся.

Мы дошли до комнаты-ложи нашего сектора. И нас тут же разлучили. Его увели телохранители во главе со старпомом, а мою руку ловко перехватила Рената и потащила меня в самый уголок. По неосмотрительности я пару раз попытался вырваться и привлек к себе внимание гостей, которые в количестве четверых человек вальяжно расселись в лучших креслах. Двоих-то мы уже знали: граф со своим товарищем. А вот два непомерно разжиревших японца впервые предстали пред наши очи. Глядя на несуразные, обмякшие тела, можно было подумать, что их специально откармливали на мясо. Или, вернее, на сало. Вот один-то из них и засмеялся, увидев меня, и выкрикнул что-то на местном языке.

Видимо, Эльза только и ждала чего-нибудь подобного.

— Немедленно убери этого придурка с наших глаз! — зашипела она Ренате. — А то я и тебя отсюда выгоню!

— Но, госпожа! — ужаснулась девушка. — Он ведь может навсегда потеряться при таком столпотворении! — Она с надеждой оглянулась на Нину, но та даже не думала вмешиваться, с самой милой улыбкой здороваясь и обнимаясь с графом.

Заметив взгляд рабыни, Эльза еще больше рассердилась, но голос все-таки понизила:

— Отведи его в подвальчик! Там он никому не помешает и никуда не сбежит! И быстро! А то закрою и тебя там же!

Рената спорить не стала. Видимо, еще и из-за того, что рев трибун постоянно нарастал, а она не успела пока сделать ни одной ставки. Дернула меня за руку, подвела к стене и открыла замаскированную дверь. Чуть ли не сбивая меня с ног, протолкнула по спиральной лестнице вниз и усадила в удобное кресло. Повернула меня лицом к круглому окну и несколько раз повторила:

— Брат! Там будет твой брат! Смотри туда!

Затем достала откуда-то с десяток конфет без обертки, положила на подоконник и вихрем умчалась наверх. Только и раздался за ней громкий щелчок захлопнувшейся двери.

Да! Отделили! Я внимательно осмотрелся и даже обрадовался: здесь для меня было намного лучше, чем в гостевой ложе. Самое главное — в каморке находился только я. Ну и еще полная темнота. Лишь через круглое окно, ведущее на арену, пробивалось слабое освещение. Заглянув в окно, я понял, что имею прекрасную возможность понаблюдать за поединком без посторонних. Вид был прекрасным — и на арену, и на большие экраны сверху. По бокам моего окошка от него отходили пластиковые прикрытия, мешая смотреть по сторонам, но этого и не надо было. Видимо, раньше из этой каморки вырывался луч прожектора. Или чего-то подобного. И работал простой осветитель или оператор. Присмотревшись, я даже заметил, что окно можно открыть и вынуть полностью. Но делать это не стал: нет необходимости и работенка явно не для дебила.

А время начала воскресного развлечения для жителей острова приближалось просто стремительно. Не успел я съесть несколько конфет, как на арену вышла первая пара. Оказалось, по таким дням перед главным действом выступают начинающие и молодые гладиаторы. И численность их не лимитирована. Только вот окончанием боя служит простой нокаут. Смертельного исхода старались избегать. Хотя и такое случалось нередко.

Трибуны явно не справлялись с нагрузкой и были в прямом смысле переполнены. Зрители стояли в проходах, сидели на поручнях, а кое-где даже на коленях друг у друга. Естественно, что этими льготами пользовались женщины, которые вели себя не менее возбужденно, чем болельщики-мужчины. И организаторы поединков вполне осознавали чаяния собравшегося народа. Поэтому второстепенных боев провели только три. Два — один на один и третий — где пара сражалась с парой. Нельзя сказать, чтобы они прошли совсем уж неинтересно или вяло. Кости трещали порой так, что перекрывали шум толпы. А кровь щедро смочила арену несколькими бурыми пятнами.