На другой стороне

– Две недели док повторял этот вопрос бессчетное множество раз, – усмехнулась Лида. – Пока что ответ не менялся. Я в порядке. Но если меня спросят ещё раз, я начну очень сильно злиться. А теперь, расскажите мне, что было увлекательного за этот месяц, пока меня не было?

Члены экипажа озадачено переглянулись, после чего вопросительно и с легкой степенью обеспокоенности посмотрели на Лиду.

– Сколько, ты думаешь, – вышел вперёд Шамиль и зачем-то положил руку Лиде на плечо, – прошло времени?

Лида одернула плечо, сжала зубы и недоверчиво оглянулась на экипаж. Вероятно, сказала она себе, ребята хотят разыграть её.

– Шесть недель, как и все, – отвечала Лида. – Больше времени нельзя проводить в капсуле торпора, все это знают. Плюс ещё десять дней на восстановление. Кстати, пробуждение прошло просто ужасно. Интересно, у кого-нибудь ещё было что-то подобное?

– Прошло около сотни суток, – произнёс Кирилл, подойдя ближе к подруге.

Лида опешила на мгновение, но после громко рассмеялась.

– Этого не может быть. Вы всех так встречаете, кто возвращается из медотсека?

Мужчины молчали. На их лицах ещё более явственно проступало беспокойство.

– Что здесь происходит? – спросила Лида, уперев руки в бока.

Белооков предложил всем занять свои места, усадил Лиду в кресло старшего пилота и сел рядом. Программист Шамиль остался стоять по левую руку от Лиды.

– Ты долго не просыпалась, – начал объяснения Кирилл. – По истечении срока тебя извлекли из капсулы, но ты не приходила в себя. И так продолжалось ещё два месяца. Капитан запретил другим членам экипажа погружаться в торпор, чтобы обезопасить миссию. Неизвестно, с кем ещё могло произойти подобное.

– Это, конечно, правда, – заметил Шамиль, – но далеко не вся.

– Не вздумай забивать ей голову своей конспирологической чушью, – разозлившись, прикрикнул Белооков на программиста.

– Она должна знать! – закричал в ответ Шамиль.

– Может быть, но решать это не тебе. Капитан расскажет, если сочтёт это нужным.

– Опять ты прикрываешься капитаном, когда нужно действовать решительно, – возмущенно и с нескрываемым презрением отвечал Шамиль.

– Прекратите немедленно! – вступила Лида.

Она поднялась с места, встала так, чтобы видеть всех членов экипажа и спокойным голосом попросила своих подчиненных рассказать ей обо всем, что, как им кажется, произошло.

– Мы думаем, что ты отреагировала нетипично на препараты, поэтому так долго не приходила в себя, – начал Белооков. – Мы даже боялись, что ты уже никогда не очнёшься.

– Но вот я здесь, – подытожила Лида. – И это чушь, – добавила она. – Я проходила множество тестов. Среди них и контролируемое погружение в торпор. Врачи на Земле не обнаружили никакой нетипичной реакции. Это есть в моей медкарте.

Кирилл пожал плечами.

– Мы не медики, – отвечал он. – Мы лишь говорим тебе то, что нам объяснил доктор Томаш.

Шамиль надменно рассмеялся над словами Белоокова.

– Серьёзно? И тебя не удивляет, что док даже ей самой ничего не сказал?

– А почему тебя это удивляет? – раздраженным голосом спросил Кирилл.

– Да потому что, парень, в отличие от тебя, лейтенант раскусила бы его ложь в мгновение ока.

– И в чем, – спросила Лида у программиста, – по-твоему, док вам солгал?

– Ни в чём, Лида, не слушай его, – взмолился Кирилл. – Он же мнительный психопат, во всем подозревающий заговор!

– Я сейчас говорю не с тобой, – Лида выставил вперёд ладонь, заставив Белоокова замолчать.

– Что ж, я начну с начала, – Шамиль потёр ладони и с явным удовольствием пустился в объяснения. – Ты помнишь, почему капитан отправил тебя в капсулу торпора?

Лида нахмурила брови. По её ощущениям события того дня происходили будто вчера, но при этом воспоминания казались расплывчатыми и словно норовили ускользнуть.

– Я думаю, – ответила Лида, – что тут дело в том, что капитан наш в принципе не знает, что и зачем он делает. Я являюсь его прямым конкурентом, так что совершенно логично, что он попытался от меня избавиться.

Шамиль восторженно захлопал в ладоши, а Белооков скривил недовольную мину.

– Мне жаль, что ты такого мнения, – протянул он. – Капитан не настолько мелочный человек, чтобы пытаться избавится от важного члена экипажа.

– Да нет, – хохотнул Шамиль, – он именно настолько мелочен. Более того, я склонен полагать, – доказать мне этого не удалось, но я не сдамся, – что док нам солгал. А именно в том, – Шамиль выдержал паузу, набрал воздуха в грудь и произнес скороговоркой, – что по истечении срока в шесть недель он даже не пытался тебя разбудить. Когда по графику ты должна была заступить на свою смену, капитан сообщил, что пробуждение пошло не по плану, и что лейтенанта перевели в палату интенсивной терапии и подключили к аппарату поддержания жизнедеятельности. При этом никого из нас к тебе, лейтенант, не пускали, так что это ставит под сомнение слова доктора и капитана. Я считаю, что капитан отдал приказ удерживать тебя в капсуле торпора сколько это будет возможным.

Лида обдумывала слова программиста, сосредоточенно покусывая нижнюю губу. Слова Шамиля звучали невероятно глупо, но при этом отлично вписывались в ситуацию.