На другой стороне. Слепцы

Звездолёт «Айона» сверкающей стрелой пронзил пылевое облако и приблизился к точке аномалии. Капитан отдал распоряжение пассажирам надеть скафандры и занять страховочные кресла. Каждые по своим каютам, они послушно исполнили приказ и приготовились ждать.

В тишине едва слышалось низкочастотное гудение двигателей. Шамиль ворочал головой и часто вздыхал, пытаясь унять взволнованное сердце. Доктор Сандовал пребывала в соседнем кресле неподвижно, прикрыв глаза, и казалась спящей. Программист кинул на девушку короткий взгляд, затем громко выдохнул. Через пару секунд поглядел снова, чуть задержав взгляд на глазах Асмии, и вздохнул громче и протяжнее. Ресницы доктора Сандовал заметно дрогнули. Тогда Шамиль шумно втянул воздух, кашлянул и спросил:

– Мы ведь можем и не вернуться?

Асмия ничего не ответила. Она, приоткрыв глаза, бегло взглянула на друга и тут же сомкнула ресницы.

– Ты об этом думала, не так ли?! – Шамиль разволновался ещё больше. – Нет, я не боюсь умирать. Это ведь не больно. Вот так – раз! – и всё. Просто неизвестно, что нас там ждёт?! На этот раз. А неизвестность, она ведь пугает. До чёртиков.

– Когда любишь, – вздохнула Асмия, по-прежнему не открывая глаз, – нет никаких преград. Ты готов отдавать всего себя без остатка на благо любимого человека. А если твой возлюбленный в беде, ты перевернёшь Вселенную, чтобы отыскать его и помочь.

Шамиль кивнул и замолчал. Его лицо потемнело, свет в глазах словно погас. Всё его сознание концентрировалось лишь на двух услышанных словах – «когда любишь». Что же выходит, если никого не любишь, то не за что бороться? Нет причины, ради которой можно рисковать своей жизнью, отправляться в далёкий путь? Если не довелось человеку полюбить, то всё бессмысленно?

Шамиль потянулся рукой к затылку и попытался запустить пальцы в свою густую шевелюру. Шлем защитного костюма не позволил ему исполнить привычный ритуал, сопровождающий всякое размышления, и программист так и остался сидеть с поднятой рукой.

– Почему ты отправился со мной? – спросила Асмия, некоторое время наблюдавшая за сменой угрюмых выражений на лице друга.

– Хотел бы я знать, – ответил Шамиль не торопливо.

Он не разделял слепой веры доктора Сандовал отыскать Лиду и считал её стремление пустым и безнадёжным. Горе толкало Асмию на отчаянные поступки. Сердцу Шамиля были недоступны подобные чувства. Он был сам по себе, свободен от обязательств и какого-либо долга. Бессмысленный скиталец, бредущий в потоке жизни, без цели, без желаний, без любви.

– Так наверно всё и происходит, – заключил он вслух.

– Что именно? – удивилась Асмия.

– Мир создают люди с открытым и большим сердцем, – ответил Шамиль, – люди, которые умеют любить и готовы ради любимых покорять миры, осваивать планеты, строить города. Их единицы, но они столпы нашего общества. А все прочие, в роде меня, цепляются за эти единицы, облепляют их, чтобы приобщиться к их свету, силе и устремлениям, чтобы ощутить себя хоть немного важными и всемогущими.

Асмия удивлённо глядела на друга. Она не знала, что ответить, но подумала о Лиде, которая обязательно нашла бы слова, чтобы утешить загрустившего товарища.

Доктор Сандовал протянула раскрытую ладонь в перчатке. Шамиль улыбнулся такому чувственному жесту и с радостью сжал руку подруги в своих крупных ручищах.

Компьютер господина Менингэма был переведён в безопасный режим, назойливый начальник не мог докучать, и мисс Люка, нарядившись в утягивающий костюм, замерла перед высоким зеркалом в своей каюте. Глаза всё ещё замечали излишки, накопленные за годы поедания высокоуглеводных деликатесов и всевозможных десертов, но всё же силуэт приобретал женственные изгибы, полные изящества и соблазнительности.

Двигатели смолкли, и звездолёт, мягко покачнувшись, затих. В один миг погас свет, и пропала радиосвязь между узлами корабля. Мисс Люка торопливо впрыгнула в скафандр, защёлкнула замок шлема и пристегнулась к страховочному креслу. Густая тишина и бархатный мрак обнимали судно, проникая внутрь сквозь незримые человеческому глазу щели. Девушка часто и взволнованно дышала. Она подумала о том, что если бы компьютер Менингэма был активен, то босс усмехнулся бы и бросил что-нибудь в духе: «Отсутствие дыхания даёт неоценимые плюсы, мисс Люка! Оно не сбивается, нет возможности поддаться панике, да и, в конце концов, нет необходимости тратить массу энергии на столь непродуктивный процесс!»

Мисс Люка улыбнулась. Будь её сознание погружено в квантовый суперкомпьютер, она бы не ощущала тяжесть своего заплывшего жиром тела, ей не нужно было бы заботиться о количестве потребляемых калорий. Никаких страданий и угрызений совести из-за лишней съеденной булочки, только нули и единицы информации.