На другом берегу (сборник)

– С галлюциногенами знаком?

– Это больше по медицине. А что именно вас интересует?

– Скажем, был человек под глюком, а когда вышел – он будет видения считать правдой или тем, что произошло реально?

– Думаю, так же, как с алкоголем. Протрезвевший человек понимает, что ему спьяну мерещилось не то.

– Понятно. Может ли быть такое воздействие на человека, при котором он всё-таки будет уверен в своём бреду?

В сердце больно кольнуло воспоминание о жене, которая после обращения к неврологам убедила себя в неполноценности младшего сына, в его общественной опасности.

– Это скорее гипноз.

Мне показалось, я начал понимать цель визита. Решил сразу отрезать.

– Ребята, со спиртом или чем другим я вам не помогу.

Все трое переглянулись, но Витя догадался первым.

– Хозяин с ним сегодня беседовал наедине. Опередил нас, сволочь.

– Слушай, Андрей, – проникновенно начал Юрка, – если кому-то нужно выпить, то он найдёт и без твоего цеха. У тебя – что? Производство! А есть ещё что? Распределение!

– А ещё есть сектант! Его гарем днём не менее полезным делом занят, чем ночью – добавил Витя.

– Не будем на тебя нажимать, ты сам захочешь встретиться – решительно сказал басовитый Николай, – лучше не здесь и не дома. Есть другое место встречи?

– Есть, – ответил за меня Витя – У Вероники из 9-го барака.

– Помешать могут, – засомневался Юра. – Мало ли кто к ней приходит.

– Никого она не принимает, – заверил Витя. – Как вот с ним стала встречаться, так всех отшила.

– У проститутки опасно вести переговоры, – засомневался Николай.

– Она никогда не была проституткой.

Так как остальные смотрели на Витю, а он на мою озадаченную физиономию, то вслед за Витей и они заулыбались. Оказавшись в дурацкой ситуации, я вынужден был спросить, почему он воспринимает мою подружку не так, как я.

– Есть одно отличие. Она ни разу не взяла деньги за встречу. А ты не знал? Постой, ты что – платишь ей?

– Она никогда не просила, но деньгам была рада, я же видел.

– Так это она с тебя зарплату забирала, в жену играет, – догадался нахальный Юрка.

– Ну, что ж, – подытожил Николай и поднялся со своего ящика. – Искать меня станешь через Витю, если будешь согласен на разговор.

– Странно, что и о вашем приходе и о моём отказе заранее знал Хозяин.

– О желании сотрудничества комитета с тобой можно было узнать, но о согласии не узнает никто. Слишком многое поставлено на карту. А к женщине своей всё-таки зайди, – подмигнул он мне на прощанье.

4

В тот вечер я так и не пошёл к Веронике. Не мог я переступить порог женщины, пока боялся за Димку. А ведь наша связь косвенно началась из-за него.

Через полгода жизни на Выселках Димка совсем освоился, обзавёлся приятелями и стал часто убегать по вечерам. И это в то время, когда меня стали одолевать приступы хандры! Меня раздражали постоянные шумы в коридоре барака, пугала темнота за окном. Я привык к голографическим световым картинам магистральных тоннелей, огням ночного города, комфортному микроклимату. Наш дом и сад ночью освещался мягким разноцветным сиянием. Здесь каждый вечер напоминал мне, как мал человек по сравнению с огромным неосвоенным пространством. Лезли в голову мысли, так ли нужен я сыну в Зоне Освоения? Что изменилось бы в его жизни, отпусти я его сюда одного? Не пропал бы, точно. Показать свои сомнения Димке я не мог. Зачем парню комплекс вины?

Особенно тяжело было, когда Дима уходил в тайгу с ночлегом. Он звал и меня, но, к моему стыду, у меня не проснулся азарт охотника и рыболова. На природе было холодно, сыро и скучно. Сильно донимала мошкара. Когда сын уезжал, я, пока не стемнеет, петлял между бараками посёлка. Вероника во время моих прогулок стала пересекаться со мной так часто, что мы начали здороваться, и как-то раз она пригласила меня зайти. Зачем ей понадобилась роль путаны? Угадала мою боязнь взять ответственность ещё за одну судьбу?

На Промке мы больше трёх лет прожили по соседству с Наташей, не были противны друг другу, наоборот, симпатизировали. Она помогала присматривать за Димкой. Но семьи не получилось. Не потому ли, что десятки глаз ждали нашей близости? И я, и она были родителями-одиночками, маневрировавшими в жёсткой системе правил воспитания детей и доверявшими своей интуиции. Новый брак автоматически потребовал бы пересмотра прав детей. Это не входило в её и в мои планы.

Наша маленькая комната без Димки выглядела свободной и возмутительно пустой. Я походил взад-вперёд, отодвинул банки с едой, которые оставил сын, и решился, наконец, достать пакет с журналом. Рассмотрел пёструю обложку еженедельника и открыл первую страницу. Я никогда не листал журнал с конца или с середины, как другие, а просматривал его от начальной страницы до конца, коль взялся. Даже если было скучно. Такой уж нудный характер! В пёстрых заголовках ничто не задевало внимания, пока я не перевернул тридцать седьмую страницу. С глянцевого листа обдал теплом окон мой дом из прошлой жизни!