На горбатом мосту

А давай-ка дойдём до шалманчика средней руки,
Где шумит переезд и народ ошивается всякий,
Где свистят электрички и охают товарняки,
Где шныряют цыгане, где дня не бывает без драки,

Где торгуют грибами и зеленью, где алкаши
Над каким-нибудь хлипким пучком ерунды огородной
Каменеют, как сизые будды, и где для души
На любой барахолке отыщется всё, что угодно,

Где базар и вокзал, неурядица и неуют,
Где угрюмо глядит на прохожих кудлатая стая,
Где, мотив переврав, голосами дурными поют,
И ты всё-таки слушаешь, слёзы дурные глотая.

Там хозяин душевен, хотя и насмешлив на вид —
У него за прилавком шкворчит и звенит на прилавке.
Он всего лишь за деньги такое тебе сотворит,
Что забудешь про всё и, ей-богу, попросишь добавки.

Он, конечно, волшебник. Он каждого видит насквозь
И в шалманчике этом работает лишь по привычке.
Вот, а ты говоришь: «Всё бессмысленно…» Ты это брось!..
И опять – перестук да пронзительный свист электрички.

«Остерегаюсь ленивых коней…»

Остерегаюсь
ленивых коней,
сентиментальных мужчин
и женщин мужеподобных.
Первые непредсказуемы,
вторые
склонны к жестокости,
в третьих полно
тлеющей вредности бабьей.
Всю жизнь
я их опасаюсь,
стараюсь держаться подальше.
Но
у первых такой кроткий взгляд,
вторые
так красноречивы,
а третьих
патологически жалко.
К тому же,
если в себя заглянуть
спокойно и беспристрастно —
нечто ведь есть и во мне
от первых,
вторых
и – от третьих.

«Не задумываясь, трачу…»

Не задумываясь, трачу
Всё, что можно и нельзя…
За удачу, за удачу
Выпьем, милые друзья!

За удачу, за удачу,
Что одним движеньем рук,
Резким выдохом горячим
Размыкает жёсткий круг.

И ведёт сквозь жар и холод
Всех, кто ярче и смелей,
Всех, кто яростен и молод,
Всех, кто просто верен ей.

Два варианта

Отдать долги и жить спокойно.
Пить крепкий кофе по утрам.
Газету не читать – там войны,
Реформы, цены, прочий хлам.

Читать рассказы и романы,
Которым лет не меньше ста,
И на старинном фортепьяно
Этюды разбирать с листа.

Слегка страдать от геморроя,
Найдя в том пользу для души.
Под настроение порою
Стишки пописывать в тиши.

Нет, не писать. Пусть Пушкин пишет.
А впрочем – написал уже…
Пусть у других съезжает крыша
От рассуждений о душе.

И – не читать. Играть на нервах,
Само собою – на чужих.
Оно приятнее, во-первых,
И безопасней, во-вторых.

Играть в одни стрелялки только —
Под пиво, эдак после дел.
Долгов не отдавать, поскольку
Делиться, типа, Бог велел.

«Думал – Дед Мороз приходит к детям…»