На горбатом мосту

Я на левое ухо – Бетховен,
А на правое ухо – Ван Гог.
И герр Питер средь разных диковин
Меня б заспиртовал, если б мог.

Но сравнения падают в лузу,

Словно шарики. Так, например,
Я на правое око – Кутузов,
А на левое – явно Гомер.

Я – Маресьев на левую ногу,

Хоть ты смейся, пожалуй, хоть плачь.
А на правую ногу, ей-богу,
Я – Джон Сильвер, искатель удач.

И без всякого газа и флёра

Я скажу, чтоб прошибла вас дрожь:
Я на левую руку – Венера,
А на правую – Нельсон. Так что ж?

Что там уши да очи – взгляни-ка:

Я на самом-то деле, увы, —
Просто Самофракийская Ника
В отношеньи своей головы.

«Решила навести порядок в доме…»

Решила навести порядок в доме.
И навела.
Потом уж заодно
Со старыми долгами рассчиталась,
Со всеми помирилась,
И тогда
Мне стало почему-то неуютно:
Как говорится – можно помирать.
Ну нет! Пойду, пожалуй, до получки
Стрельну…
Потом поссорюсь с кем-нибудь.

А беспорядок – дело наживное.

«Прибавляю даже в росте…»

Б. Г. Друяну и Д. П. Шулаевой

Прибавляю даже в росте
От негаданного счастья:
Я иду к Друяну в гости,
Я скажу Друяну: «Здрасте!»

Я с Друяном выпью водки,

С Диной Павловною – тоже,
Чтоб сиять светло и кротко
За столом хмельною рожей.

А душе довольно крошек,

Чтоб кулак её разжался,
Чтобы жизни медный грошик
Сторублёвкой показался.

«Похолодало резко. Лишь вчера…»

Похолодало резко. Лишь вчера
Разбойный ветер рвал с деревьев листья,
И в грязь бросал, и шлёпал мокрой кистью.
А нынче словно росчерком пера
Всё изменилось: истончился куст,
И на берёзовой прозрачной ветке
Позвякивают редкие монетки,
И странно резок непривычный хруст
Под каблуком. Подмёрзшая земля
Застыла в бесприютности дорожной.
Но вздрагивает конь мой и, тревожно
Пофыркивая, просится в поля,
Где так пронзителен и звонок свет,
И безграничен так, что сердцу тесно,
И меж земной дорогой и небесной
Уже почти совсем преграды нет.

«Господи всемогущий…»

Господи всемогущий,
увеличь мои сутки
хотя бы на полчаса,
чтоб могла я заняться
чем-то вполне бесполезным —
лёгким, как воздух,
плывущим,
чуть горьковатым на вкус,
к примеру французской грамматикой.

Господи милосердный,

Ты меня знаешь
лучше меня самой.
Ты знаешь точно:
мне ведь только позволь,
уступи хоть немного —
и я начну клянчить
всё больше
и всё будет мало.
В итоге понять захочу,
на каком языке
деревья беседуют с птицами.

Господи беспечальный,

Ты разъясняешь,
Ты позволяешь понять:
за временем – не к Тебе,
у Тебя его нет,
у Тебя только вечность.

А язык деревьев и птиц

ясен и так.
Надобно только прислушаться.

Осень