Читаем На горбатом мосту полностью

Неужели и меня не бедыИсточили, но обычный быт?Неужели тихую победуОдержала мелочность обид?Неужели жизнь меня догнала?Так легко берущая разбег,Неужели это я усталоНе смотрю из-под набрякших век,Но украдкой, как-то воровато,Взглядываю в небо, где горяОтражённым пламенем заката,Плавится осколок фонаря?Неужели я за чашку чая,За кусок из общего котла,Перемен в себе не замечая,Право первородства продала?<p>«Падаю слётком из обжитого гнезда…»</p></span><span>Падаю слётком из обжитого гнездаНе зная куда —К небу, или же камнем – вниз…«Вернись! Вернись!» —Кричит, в комочек сжавшись, душа.Почти не дыша,Падаю.А всему винойЗа спинойКрылья – им не терпелось в полёт.И вотПадаю, моля их, чтоб не подвели —Раскрылись у самой земли.<p>«Тщетно отряхиваясь от бытовой шелухи…»</p></span><span>Тщетно отряхиваясь от бытовой шелухи,Кажется, в ночь с воскресенья на понедельник,Я поняла, что рай – это место, где можно писать стихиИ никто не подумает даже, что ты – бездельник.Там, в раю, моя фляжка всегда полнаСвежей водой, и, что особенно важно,Там для меня есть время и – тишинаИ карандаш, как посох в пустыне бумажной.Можно идти, оставляя чуть видный след,Вырвавшись из коридоров и кухонь душных…Самое главное: там начальников нет —Добрых, злых, жестоких, великодушных.И вот, когда недожаренные петухиГотовятся клюнуть, ибо в окне – светает,Я думаю, рай – это место, где можно писать стихи,Подозреваю, что там их никто не читает.<p>«Отец мой был похож на волка…»</p></span><span>Отец мой был похож на волка —И сед, и зол, и одинок.Лишь на руке его наколка —Раскрывший крылья голубок.Нелепо и довольно кривоОн всё летит из дальних стран,Где сильный, молодой, красивый,Мой батя не от водки пьян.Где мать жива. А я, быть может,В проекте или даже – нет.Где лёгкие тихонько гложетДымок болгарских сигарет.И, напрочь забывая лица,Сквозь морок, суету и тленЯ снова вижу эту птицу,Летящую средь вздутых вен.И в зеркале заворожённоЛовлю который раз подрядВсё тот же странно-напряжённый,Неуловимо волчий взгляд.<p>«Дымной тенью, тонкой болью…»</p></span><span>Дымной тенью, тонкой больюС явью сон непрочно сшит…Привкус горечи и соли —Одинокий воин в полеЗа судьбой своей спешит.Словно бы неторопливыйМерный бег, широкий мах.Птица стонет сиротливо,Тускло вспыхивает грива,За спиной клубится прах.Бесконечен щит небесный,Безвозвратен путь земной —Обречённый и безвестный…Голос ветра, голос бездны,Голос памяти иной.Воин в поле одинокий,Дымный морок, млечный след…Гаснут сумерки и сроки,В омут времени глубокийЛьёт звезда полынный свет.<p>«Бредут в ночи, дорог не разбирая…»</p></span><span>
Перейти на страницу:

Все книги серии Петроградская сторона

Плывун
Плывун

Роман «Плывун» стал последним законченным произведением Александра Житинского. В этой книге оказалась с абсолютной точностью предсказана вся русская общественная, политическая и культурная ситуация ближайших лет, вплоть до религиозной розни. «Плывун» — лирическая проза удивительной силы, грустная, точная, в лучших традициях петербургской притчевой фантастики.В издание включены также стихи Александра Житинского, которые он писал в молодости, потом — изредка — на протяжении всей жизни, но печатать отказывался, потому что поэтом себя не считал. Между тем многие критики замечали, что именно в стихах он по-настоящему раскрылся, рассказав, может быть, самое главное о мечтах, отчаянии и мучительном перерождении шестидесятников. Стихи Житинского — его тайный дневник, не имеющий себе равных по исповедальности и трезвости.

Александр Николаевич Житинский

Фантастика / Социально-психологическая фантастика / Социально-философская фантастика / Стихи и поэзия / Поэзия
Действующие лица
Действующие лица

Книга стихов «Действующие лица» состоит из семи частей или – если угодно – глав, примерно равных по объёму.В первой части – «Соцветья молодости дальней» – стихи, написанные преимущественно в 60-70-х годах прошлого столетия. Вторая часть – «Полевой сезон» – посвящена годам, отданным геологии. «Циклотрон» – несколько весьма разнохарактерных групп стихов, собранных в циклы. «Девяностые» – это стихи, написанные в 90-е годы, стихи, в той или иной мере иллюстрирующие эти нервные времена. Пятая часть с несколько игривым названием «Достаточно свободные стихи про что угодно» состоит только из верлибров. «Сюжеты» – эта глава представлена несколькими довольно многострокими стихами-историями. И наконец, в последней главе книги – «Счастлив поневоле» – собраны стихи, написанные уже в этом тысячелетии.Автору представляется, что именно в таком обличье и состоянии книга будет выглядеть достаточно цельной и не слишком утомительной для возможного читателя.

Вячеслав Абрамович Лейкин , Дон Нигро

Драматургия / Поэзия / Пьесы

Похожие книги