На горбатом мосту

Пёс пролаял зло и сипло
И умолк. Ты крепко спишь.
Друг мой, друг мой, полночь сыплет
В закрома сухую тишь.

Возле самого порога

В связке звякнули ключи…
Друг мой, друг мой, ради бога!
Ради бога, не молчи!

Потому что так тревожны

Эти тёмные дома,
Потому что, знаешь, можно
В тишине сойти с ума.

Словно чёрная корова,

За стеной вздыхает ночь.
Только голос, только слово
Мне б могли ещё помочь.

Ведь в моей безмолвной муке,

Там, где горше дёгтя – мёд,
Кто, скажи мне, на поруки
Душу грешную возьмёт?

«Скажи, куда мне спрятаться, скажи…»

Скажи, куда мне спрятаться, скажи,
От жалости слепой куда мне деться?
Пролётами цепляются за сердце
Стекающие с лифта этажи.

И тянутся канаты, провода

(Мгновение – и полутоном выше)
Туда, где голубям не жить под крышей
И ласточкам не выстроить гнезда,

Где ты меня давным-давно не ждёшь,

Где скомкано пространство в снятых шторах…
По лестнице – шаги, у двери – шорох,
И им в ответ – озябших стёкол дрожь.

Где паучок безвременья соткал

Из памяти и тонкой светотени
Раскидистую сеть для отраженья,
Не меркнущего в глубине зеркал.

Где контуры портрета на стене

Ещё видны в неверном лунном свете
И наши неродившиеся дети
Спокойно улыбаются во сне.

«…Так и я бы хотела…»

Я хотела бы жить с вами в маленьком городе,

Где вечные сумерки и вечные колокола…

М. И. Цветаева

…Так и я бы хотела,
только без вас,
где-нибудь в Порхове
или, к примеру, Изборске
жить
от зарплаты и до зарплаты,
трудиться
в районной больничке
доктором.
Работать, как лошадь,
уставать, как собака,
иногда,
случайно услышав
единственный колокол,
вздрагивать,
молча креститься,
не вспоминать ни о чём.
И я бы хотела,
но
многовато условностей,
разных мелких помех…
Нет,
красивого жеста
не выйдет.
Да и в конце-то концов,
какая мне разница,
где
встречать свои вечные сумерки.

«Сквозь темноту, сквозь тишину…»

Сквозь темноту, сквозь тишину,
Над прошлым счастьем и виною
Я робко руки протяну
К любимым, к позабытым мною,

Пред кем пожизненно в долгу.

И, может быть ещё продлиться
К ним памятью живой смогу —
Услышать смех, увидеть лица.

Чтоб каждому сказать «прости»

И полные горячей соли
Глаза, как вёдра, понести
На хрупком коромысле боли.

«По чьему приговору умирают миры?..»