На грани искушения

Сердце Роуэн трепетало. Никогда прежде она не чувствовала ничего подобного по отношению к кому-либо. Осознание этого заставило ее задуматься. Она годами не вспоминала о бывшем женихе, разве что с отвращением. А сегодня вдруг вспомнила их хорошие времена, почему она когда-то любила его. И ничего не почувствовала. Никакой потери. Никакого унижения. Джозеф вернул ей веру в собственную привлекательность и желанность.

* * *

Два часа спустя Роуэн так и не удалось отделаться от Пита. Стоя с ним в фойе, полном людей, которые разговаривали и прощались, ожидая свои лимузины, она ломала голову в поисках выхода.

Наконец пришло озарение. Она повернулась к Питу лицом:

— Знаешь, я кое-что забыла в кабинете Акселя. Мне нужно вернуться и забрать это. Отправляйся домой. Я вызову такси.

— Ерунда, — ответил Пит. — Я схожу с тобой. А потом уедем вместе в лимузине.

Внезапно рядом с ней возник Аксель.

— Еще раз благодарю тебя за помощь, Роуэн.

Он взглянул на Пита, потом снова на нее.

— Однако у меня появилось несколько идей по поводу нашего проекта. Если у тебя найдется минутка, мы могли бы обсудить их.

Роуэн посмотрела на Акселя. Он кивнул в сторону Пита, будто знал, что она пытается его отослать.

— Разумеется, Аксель, для тебя у меня всегда найдется время.

— Хорошо. — Он повернулся к Питу. — Не стоит беспокоиться. Я попрошу одного из наших водителей лимузинов отвезти Роуэн домой.

Пит улыбнулся:

— Тогда, наверное, увидимся завтра.

Роуэн кивнула, Питер поспешил к машине.

Она повернулась к Акселю:

— Что ты делаешь?

— Спасаю тебя. Не поднимайся по этой лестнице. Есть другой путь. Сделай первый поворот направо, потом два поворота налево. — Он указал на коридор слева от себя и ухмыльнулся. — И не волнуйся, мы никогда не будем говорить об этом.

С этими словами он неторопливо растворился среди гостей, поблагодарив их и снова заставив рассмеяться.

Улучив момент, Роуэн выскользнула из толпы людей, ожидающих лимузины, и пошла по пустому коридору. Потом еще по двум с приглушенным светом. Наконец, она нашла лестницу и, приподняв платье, взбежала по ступенькам. Идя по коридору к апартаментам Джозефа, задавалась вопросом, как, черт возьми, попасть в его покои!

Но когда Роуэн подошла к двери, та открылась. Джозеф втащил ее внутрь, закрыл дверь и прижался долгим томительным поцелуем к ее губам.

— Я хочу делать это всю ночь.

— Ничего не имею против.

Сняв камзол и ослабив галстук, он указал на гостиную.

— Выпьешь?

— Думаю, сегодня я уже выпила свой максимум шампанского.

Джозеф налил себе бокал бурбона. Роуэн вдруг вспомнила, что на балу не видела его с алкоголем в руке, за исключением бокала шампанского, когда он произносил тост.

Король сел на диван, и она, все еще в платье, плавной походкой подошла и села рядом с ним. Их окутала тишина замка. Роуэн прижалась к Джозефу.

В добром мире она бы уехала в закат с человеком, который освободил ее. Но здесь этого не могло случиться. Чувство несправедливости накатило на нее, как ледяная вода. Как ей удастся уйти от того, кого так сильно любит? Эта случайная мысль заморозила ее.

Дорогой Боже! Она любит Джозефа!

Она могла бы представить, как проведет с ним остаток жизни, не будь он королем.

Но он — король.

— Что ты думаешь о твоем первом королевском бале?

— Удивительно, — отозвалась Роуэн, сглотнув ком в горле.

Боль в сердце усиливалась. Джозеф изменил ее жизнь, но она никому не может в этом признаться, не может гордиться им публично. Да что там, не может даже кому-нибудь обмолвиться о том, что у них отношения. Потому что у них не может быть настоящих отношений. Пресса покопалась бы в ее прошлом, а потом съела бы живьем. Возможно, она уже преодолела свое великое унижение, но для них это стало бы свежим мясом. А через нее журналисты поставили бы в неловкое положение этого замечательного, вдумчивого, трудолюбивого короля.

— Бал, на организацию которого у всего персонала замка ушло две недели, был просто удивительным?

Заставив себя преодолеть раздирающие ее эмоции, она притворно рассмеялась.

— Удивительно — это громкое слово в моем лексиконе.

Подождав секунду, она спросила:

— А тебе понравилось?

— Моя мама чудесно провела время. Собственно, мы к этому и стремились.

Она снова осознала, насколько организованным и целенаправленным было все в его жизни. Кроме них.

Джозеф допил бурбон. Роуэн потянулась к молнии на спине платья, а когда поднялась, платье растеклось лужицей у ее ног. Джозеф вскинул брови, в его глазах загорелось желание, когда она выскользнула из платья и поставила колени по обе стороны от его бедер.

— Что это у нас здесь?

— Небольшое соблазнение для того, кто работал, пока все остальные веселились.

— Работал?

Его руки скользнули к ее ягодицам.

Она наклонилась, поцеловала его, отстранилась.

— В некотором смысле. Думаю, быть королем — это противоположность обычной работе. Самая трудная часть твоей должности — когда ты не в кабинете. Болтать без остановки. Успокаивать людей. Заключать сделки, когда люди чувствуют себя комфортно и не понимают, что ты заставляешь их смотреть на все по-твоему.

— Ты очень наблюдательна.

Роуэн снова поцеловала его.