На грани искушения

Поскольку они отказались от идеи третьего свидания, Роуэн запланировала для Джозефа посещение галереи в компании сыновей, чтобы держать короля в поле зрения общественности. Все трое должны были отправиться в галерею за час до официального открытия, а потом вместе поужинать. В этом не было ничего особенного.

— После протоколов и мер безопасности, которые я увидела на балу прошлым вечером, открытие галереи пройдет проще простого.

— И это хороший способ снова показаться на людях.

— Да. Пусть и без спутницы, — согласилась Роуэн, — и, кстати, совсем неплохо, если на этот раз он выберет себе пару самостоятельно.

— И мир спасен. — Джеффри удовлетворенно вздохнул.

Роуэн рассмеялась, хотя в груди словно нож провернулся. Она сама подводила короля к этому моменту, и вот теперь, естественно, ей это не нравилось. Она полюбила его!

Они провели некоторое время, работая над сбором средств для Акселя. Потом она осматривала офисные помещения на Манхэттене, размышляя о том, сколько сотрудников ей понадобится, если таковые будут, когда она откроет свои двери. Подумывала и о том, чтобы нанять Джеффри, переманив его у «Стерлинг. Грант. Париж».

Пару часов спустя Джеффри вернулся с сэндвичем для нее. Роуэн не прекращала работать. Вспомнив предложение Акселя о том, как связать благотворительный сбор средств с туризмом, она обдумывала его идеи, пока не находила подходящее решение.

Потом они с Джеффри провели видеоконференцию с парижской командой. Словом, не успела она опомниться, как пробило пять часов.

Стук в дверь приемной заставил обоих вскинуть головы.

— Доставка. Кто-то должен расписаться.

Джеффри махнул ей, чтобы не вставала.

— Я распишусь.

Роуэн устало потянулась в своем кресле.

Джеффри вернулся в офис с огромной коробкой, которая больше походила на подарок, чем на документы.

— Что это?

Он пожал плечами:

— Не знаю. Адресовано тебе. Открывай.

Коробка оказалась такой огромной, что пришлось вставать, чтобы снять красную ленту. Она подняла крышку и обнаружила красную папиросную бумагу и открытку.

Глаза Джеффри увеличились от удивления.

— Что это? У тебя появился тайный поклонник?

Роуэн рассмеялась:

— Это от короля.

Его глаза стали еще больше.

— Помнишь, как я заставила короля надеть рубашку поло в красную и синюю полоску?

Джеффри кивнул.

— Ну вот, теперь он хочет, чтобы я надела это сегодня вечером.

— Ты идешь на открытие галереи?

— Видимо, король именно так и считает. Я появлялась на его свидании с Джулианной Абрахамс. И в фойе, когда он встретил Паулу Мейсон. Вероятно, он думает, что я пойду и сегодня вечером.

Джеффри потянулся за коробкой, достал из нее изысканное белое платье, усыпанное крошечными разноцветными цветами, и присвистнул.

— Вот в этом? Вау!

Платье было длинным, шелковистым и сексуальным. И в то же время невинно-белым. С нежными цветами. Роуэн положила карточку на стол, изложила Джеффри укороченную версию того, что написал Джозеф, не упомянув ту часть, где говорилось о ее утреннем побеге из замка в вечернем платье.

— Тебе лучше поторопиться. Помнишь, члены королевской семьи входят в галерею на час раньше, чем остальные приглашенные гости.

— Да помню я. Уже бегу.

Роуэн отогнала свой внедорожник обратно домой, потом с шумом поднялась по ступенькам, борясь с большой коробкой и размышляя, стоит ли идти на открытие галереи.

Она вошла в свою темную квартиру, прошла в ванную, разделась и позволила воде сотворить свое волшебство. После того как Роуэн успокоилась, ее осенила неожиданная мысль.

А что, если Джозеф передумал? Его чувства к ней всегда читались в глазах. А если он наконец признал это? Что, если отправка платья и личное приглашение на открытие галереи — его способ сделать их отношения достоянием общественности?

Была ли эта ночь посвящена тому, чтобы обнародовать их отношения?

Утром был момент, когда они посмотрели друг другу в глаза и возненавидели то, почему ей пришлось убежать из замка. Джозеф тоже страдает оттого, что никто, даже его семья, не может знать об их любви.

Может быть, с него достаточно?

Лиам и Аксель были в восторге оттого, что сопровождали в галерею отца, однако с ужина отпросились — у них и своя личная жизнь.

Таким образом, Роуэн с Джозефом останутся ужинать вдвоем. На публике. Он должен понимать, что пресса поднимет из-за этого шумиху.

Роуэн собрала волосы в узел на макушке и принялась прихорашиваться. Потом завила пряди, которые окаймляли лицо и заструились по спине, вставила несколько крошечных цветков в деликатные места. И уже собиралась было сесть в свою машину, чтобы ехать в замок, когда получила сообщение, что лимузин стоит у ее дома.

Король прислал лимузин. Еще одна вещь, которой он никогда раньше не делал. Подозрение, будто происходит нечто важное, росло, превращаясь в огромный фонтан счастья в ее груди. Для парня, которому нужно хранить свои секреты, он внезапно стал чертовски открытым. А король ничего не делает, не подумав, без цели. А это что-то да значит.

В туфлях на самых высоких каблуках Роуэн спустилась по лестнице. Отправка лимузина означала также и то, что он будет сопровождать ее домой. Как на свидании.