На грани смерти

— Нет, я из другого… Тут недалеко…

Ишь, интересуется, шкура продажная! Зачем ему?.. А может, они ищут возможность установить связь с подпольщиками, партизанами? А что, если рискнуть?

— Значит вы из пленных, ребята? Русские? А теперь немцу служите? — произнес Георгий как можно беспечнее. Прищуренными глазами он смотрел на долговязого, ловя каждое его движение.

Власовцы даже не шевельнулись. Они как будто ожидали подобного вопроса.

— Первое ты правильно подметил, а вот насчет второго — загнул, — кисло усмехнулся долговязый. — Послушай, парень, — он приглушил голос, — помоги связаться с нужными людьми. В нашем положении это сделать почти невозможно. Мы давно ищем связь.

«Все ищут. Немцы вон с ног сбились», — подумал Георгий, рассмеявшись в ответ.

— А если я на вас в гестапо донесу? Что же это вы свои драгоценные шкуры, так дорого выторгованные у немцев, теперь первому встречному доверяете, а? Не опасно ли?

— Кто же тебе в гестапо поверит? Поверят нам…

— Молодцы! Значит, доверие заслужили…

— Слушай, парень, не задирайся… Можешь помочь — помоги! Нет — иди своей дорогой. Каждому свое.

— Теперь каждому свое — только смерть…

— Иди отсюда, я тебе говорю, — прохрипел долговязый.

— Знаю я тут одного хлопца, — сказал Георгий спокойно, будто предыдущего разговора и не было. — Часто в лес за ягодами ходит. Может, и встречает там тех, кто вам нужен…

— Нам бы с ним переговорить? — заинтересовался долговязый.

— Не знаю, связан ли он с теми… — продолжал Георгий неопределенно. — Это мои предположения, не более. Сейчас всех подозреваешь… Да и не уверен я, что он согласится вам помочь. Хотя ему и нечего бояться.

— Ну, знаете, сейчас такое время… Мы тоже не знаем, кто вы такие…

— Не предатели…

Другой власовец, до сих пор молчавший, сплюнул и оборвал Георгия:

— Слушай, ты же хуже немца. Я бы тебя сейчас своими руками…

— Ладно, — видя, что дальше продолжать разговор в прежнем тоне нельзя, начал успокаивать его Георгий, — посмотрим, на что вы способны. Я поговорю с этим парнем, но вряд ли он сразу согласится на встречу. Так что сначала придется со мной иметь дело. Где встретимся и когда?

Посоветовавшись с остальными, долговязый ответил:

— В следующий четверг на этом же месте и в это же время.

— Почему так поздно? Смотрите, братцы, пока соберетесь воевать, война закончится…

— Не беспокойся, парень. Мы свое дело успеем сделать, — сказал долговязый, усмехнувшись. — У нас сорок шесть человек с оружием да плюс особняк с офицерами. Это же просто клад для партизан.

В это время Георгий заметил на насыпи Ваню Красноселова.

— Ладно. В четверг так в четверг. Вам виднее. До встречи. — Он повернулся и быстро пошел по направлению к Басовкутскому озеру.

Георгий и верил, и не верил власовцам. Было что-то нагло-уверенное в их поведении, в их голосе, и это настораживало. Но он согласился на повторную встречу. Совершил ли он ошибку? Через неделю могут выследить и меня, а вместе со мной все явочные квартиры… А может, и нет. У меня столько же оснований не доверять, сколько и верить. И решение сейчас зависит только от меня. Подполью они могут оказать неоценимую помощь. Не верить им я не могу, нам нужны люди, верить — тем более, можем потерять тех, кого имеем. Как быть?

Обо всех этих сомнениях Георгий сразу рассказал мне.

— Как быть, Николай? — спросил он.

— Не время сейчас заниматься этим, не время! Понимаешь?

По натуре Георгий был азартным игроком, и стоило ему почуять, несмотря на опасность и риск, крупную добычу, как он буквально терял голову, ставил на карту все, совершенно не думая о возможных потерях в случае проигрыша.

— Единственный выход из ситуации — не выйти на встречу, — вслух рассуждал он. — Но это будет трусость. Тем более, что мы теряем возможность добыть интересные разведданные. Они же намекнули, что охраняют какой-то особняк на территории гарнизонного городка в Ровно…

Я допускал самый простой и выгодный для нас вариант: они именно те, за кого себя выдают, советские военнопленные, по какому-то недоразумению или по расчету попавшие в РОА и ищущие сейчас связь с партизанами. В этом случае опасаться нам не было чего. Другой вариант: они сознательно согласились сотрудничать с немцами и, конечно, захотят проникнуть в подполье, выяснить все о партизанском отряде. Не исключено, что они проследили за Георгием. Поэтому необходимо было усыпить их бдительность.

Я допускал, что перестраховываюсь и что все мои предположения могут оказаться пустой предосторожностью. Но речь шла не только обо мне и о моем брате, речь шла о людях, без работы которых, ежедневной, кропотливой и самоотверженной, существование подполья было бы невозможным. Поэтому, решил я, единственный выход — пойти на встречу с власовцами.

9

Прошла неделя. Вечером, возвратившись к себе на конспиративную квартиру, я застал уже ожидавшего меня Георгия. Он скороговоркой сообщил: