На изломе Вечности (СИ)

Он опустился рядом с Марко, положив его голову себе на колени. Так они сидели довольно долгое время, тихо переговариваясь. Потом юный орк пошевелился, видимо, стряхивая сон. Потянулся, зевнув, держа секач обеими лапами. Он казался довольно гибким и правильно сложенным в отличии от большинства орков. Длинные засаленные лохмы спадали ему на спину и грудь. Он с интересом уставился на пленников, внимательно разглядывая их. Взор его остановился на окованном в металл когте на груди Ариена. Это не укрылось от эльфийского принца. Протянув руку за шею, он расцепил застежку и протянул коготь орчонку, который вначале отшатнулся, выставив секач.

-Возьми, – Ариен положил коготь на землю и снова сел. Юный орк настороженно приблизился.

Подняв коготь, зачарованно уставился на дорогую золотую оправу, куснул и оскалил в ухмылке все зубы. Ариен тоже улыбнулся.

-Я Ариен, – сказал он, приложив руку к груди. –А ты?

-Шан! – орчонок стукнул себя в грудь кулаком.

Спустя некоторое время взрослый орк приволок обрезки сырого мяса и куски рыбы, насаженные на палку и бросил пленникам, окидывая их жадным взглядом. Торин поежился. Было ясно- их откармливают. Но есть хотелось несмотря ни на что. Прошло уже много часов с тех пор, как они спустились в эти пещеры, больше двух суток точно.

Разделив мясо и рыбу между спутниками и оставив долю для Марко, который был все ещё без сознания, Торин принялся за еду. Кили тоже сосредоточенно рвал мясо крепкими белыми зубами. А вот Ариен не спешил есть. Взглянув на охранника, он заметил жадный взгляд паренька, устремленный на еду. Видимо, про стража не подумали, оставив его без обеда. Ариен отделил от своей доли половину и сложил на пол поближе к Шану.

Орчонок недоверчиво оскалил зубы, но быстренько наколол мясо на конец секача и подтянул к себе, всадив в него острые зубы.

Ты его прикармливаешь что ли? беззлобно спросил Кили, доедая свою долю мяса и принимаясь за рыбу. Ариен неловко придерживая одной рукой, откусил небольшой кусочек от своей доли. Медленно прожевал, глотнул.

-В мальчике есть свет, – произнес он очень тихо на кхуздуле. –Я чую его. Этот ребенок стоит на грани… как когда-то стоял я.

Торин изумленно уставился на юношу. Подобные сведения о жизни эльфийского принца он слышал впервые.

-О чем ты говоришь? Ты сравниваешь себя с этой дрянью?

-Когда-то орки были эльфами, – с горечью прошептал Ариен. –Тьма изменила их, сломала их души, исковеркала тела… но ещё появляются на свет такие… как этот ребенок… и как я…

Ошеломленно молчали Кили и Торин. В тишине слышалось лишь орочье чавканье и хриплое дыхание Марко. А потом они услышали шорох, словно кто-то ковырялся и копошился за стеной, что подпирала их спины.

====== 22. Тангебель. Буря. ======

Фили вывернулся из рук крылатого, твердо встав на ноги. Милашка с блаженным вздохом сложил крылья. Они стояли на широком гранитном плато, которое крылатый непонятно как углядел в зарослях. Тем не менее, плато было, как был и темный зев расщелины, из которого тянуло холодом. Фили поежился, глядя на Милашку.

-Ты уверен, что это здесь? Довольно далеко от того места, где по идее они должны сейчас обретаться.

-Судя по тому, что я знаю из карт Марко, это место называется Тангебель. Если ты боишься, я могу пойти вперед, – Милашка невозмутимо отряхнул крылья и сдвинул их поплотнее за спиной, чтобы не задевать стены. Фили коротко оскорбленно хмыкнул, нырнул в расщелину, вытащив из сапога небольшой кристаллик, засветившийся, стоило щелкнуть по нему ногтем. Милашка одобрительно ухмыльнулся

-А ты хозяйственный, как я погляжу!

Некоторое время они шли молча, вслушиваясь в звуки, доносившиеся откуда-то сверху. Понемногу тоннели уводили гнома и крылатого все глубже во тьму, в пещеры. Как всякий гном, Фили в совершенстве владел чувством пещер, запоминая слету, где они прошли, каждый поворот, каждый камешек.

Тшшш! Милашка внезапно резко остановился, замерев в странной позе, словно собираясь сделать шаг. Фили тоже замер, вслушиваясь в гулкую тишину, нарушаемую лишь звуком льющейся воды. Милашка задержал дыхание, глядя перед собой распахнутыми глазами. Долгое мгновение, равное двум ударам сердца, не было слышно ничего кроме журчания, а потом…

Торин! выдохнул Фили, буквально влипнув в стену, из-за которой донесся родной голос. Ковырнул стену лезвием топорика.

-Известняк! Да ещё и влажный! Милашка, иди сюда, помоги!

Какое-то время они дружно атаковали стену, которая оказалась весьма толстой. Они углубились на длину рукоятки топора Фили, и конца работе не было видно. Фили не рубил, а снимал слой за слоем, умело действуя лезвием и острием на рукоятке топорика. Милашка оттаскивал куски известняка в сторонку, чтобы не мешали. Голоса слышались все ярче, а потом внезапно стихли.

Слышите?

Торин чуть наклонил голову, неотрывно глядя на стража, тоже напрягшегося. –На камнеточцев непохоже…