На конкурс красавиц требуется чудовище

— Я открою портал, — мой компаньон потянулся, — заберу Тину.

Милтон встрепенулся и я вспомнила, что Гамильтону нельзя в родной мир.

— Пусть лучше Милтон сходит, — как бы равнодушно произнесла я. — Скажет, что Правитель требует Тинку-лекарку. Что отразить нападение пока не получилось, а боевых магов исцелять некому. Главное, так и скажи «Тинку-лекарку», так она поймет, что это я ее зову.

— А зачем так? — удивился Милтон.

— Затем, что остальным крылатым наверняка неуютно в Песьем Мире. Они захотят выйти, а я их тут видеть не хочу. И во дворец возвращать не хочу — все это долго и противно, мы не выспимся.

Гвардеец, которого я левитировала на топчан, глухо застонал и открыл мутные глаза.

— Я мертв?

— Нет, нападение грамрлов отбито, — я подошла к нему. — Сейчас придет лекарка.

— Он резал мир, — выдохнул гвардеец и облизнул губы, — я увидел. Не мог… Не мог остановить. Бесчестный… Это…

Его глаза закатились и он потерял сознание. Ничего, сразу не выели — восстановится. Тем более, что он видел того мерзавца, что взрезал ткань мира и пустил сюда тварей.

— Резал мир, — я повторила, — резал мир… Поэтично.

— Не тем ты восхищаешься, — проворчал Гамильтон и открыл переход в родной мир. — А Милтон обратно вернуться не сможет, забыла? Так что я сейчас кого из мелкоты дерну.

Мне стало очень стыдно. Вначале я сама сказала, что буду рада, если он поживет с нами, а потом…

— Прости, — я присела на пол, рядом с серьезным бассетом. — Я не всегда помню о законах вашего мира.

— Я понимаю, — солидно кивнул он.

— А почему не напомнил?

— Поправлять су… самку?! — у него аж уши домиком стали, — помилуйте, леди, мне нравится моя жизнь. Тем более, что вы — человек Генерала.

Гамильтон приосанился, а я… Вздохнула и пошла обыскивать кухню. Что-то должно здесь быть из еды.

«Ну а с псовьими загонами спорить бесполезно. Другой мир — другая культура», хмыкнула я про себя.

И, с приятным удивлением, нашла корзинку со свежайшей выпечкой! Ну, точнее, корзину под стазисом. И письмом от Делии.

Она, оказывается, подружилась с одним из пегасов и теперь рассекает по всей стране. Вот и к нам заглянула — поняла, что мы все равно постоянно используем избушку.

«Поэтому я решила оставить пироги и укутать их стазисом. Вообще, это целительское заклятье, но у меня на родине его давно переняли повара. Всяко проще наготовить наперед, а потом доставать как будто с пылу с жару».

— Я думал, Марон и Эйра будут здесь, — произнес Гамильтон, не отрывая взгляда от открытого портала.

— Ты знаешь, я даже не подумала об избушке, а потому они сейчас на Окраинах, в доме дядьки Митара.

— К утру все баронства будут знать о происшествии, — усмехнулся мой компаньон.

— Я тебе больше скажу, — закончив раскладывать припасы на столе, я повернулась к другу, — когда придет Тина, я сяду писать письмо. Проклятая сталь вновь поет… Окраины должны знать. Сам понимаешь, одно дело взрезать ткань миров здесь, где она плотна как нигде. И другое дело у нас — чуть ткни и поползет прореха за прорехой.

Гамильтон кивнул. И, приманив к себе маленький пирожок, наделил им совсем юного щенка, который вывел из портала Тину.

Та, спасибо магии межмировых порталов, уже пришла в себя и была настроена ну очень решительно.

— Где мои бойцы? — спросила она и, принюхавшись к волшебному аромату пирогов, добавила, — я смогу устоять перед искушением.

— Боец всего один, его пила тварь мертвого мира, — я кивнула на топчан, — его нужно стабилизировать. Он видел того, кто открыл переходы тварям.

— Надеюсь, это была Лилиана Морей? — мечтательно осведомилась Тина, — она бы хорошо смотрелась на болотах, с корзинкой чихрана!

— Увы, это явно был мужчина. Бесчестный, — я хихикнула.

В свое время супруга Правителя начала борьбу за чистоту речи дворцовой стражи. И пусть все ставили против нее, но из этой борьбы она вышла победительницей! И даже сейчас, когда жизненные невзгоды свели ее в могилу, гвардейцы продолжают использовать исключительно приличные слова. Даже в полузабытьи!

— Жить будет, — Тина отошла от мужчины, — но он очень сильно истощен. Знаешь, его очень странно пили. Следы, на магическом уровне, очень грубые.

— Ну, это логично, разве нет? — неуверенно произнесла я. — Сама знаешь, в такую тонкую материю влезть не могу.

— Твари пьют аккуратно, так, чтобы ни одна капля не пропала, — Тина подвинула к столу табурет и посадила на него Милтона, — а здесь… Большая часть его магии разлилась вокруг, а не попала в глотку грамрла.

— Убить он мог и иначе, — я положила перед Гамильтоном огромный кусок пирога. — Инсценировка? Чтобы никто не пытался призвать дух погибшего? Ведь твари, как правило, не убивают, а выпивают.

— Ты сама говоришь, что он видел предателя.

— Предателя? — переспросил Милтон.

— Тот, кто ради своей выгоды приводит грамрлов в родной мир — предатель, — уверенно отрезала Тина.

И мы все закивали, соглашаясь.