На краю пропасти

«Центр - Буре. Двадцать пятого южной окраине Биеберсвальде вечером соединитесь группой «Пурга», которой переходит командование. Работа тех же участках. Люся доставлена Ленинград, встретилась матерью».

«Генерал-полковнику Рейнгардту. Требую от Вас, генерал, в период с двадцать пятого сентября по десятое октября выделить подвижные боевые группы, отдельные взводы, роты и батальоны для прочесывания лесов и болотистых местностей в сфере действия вверенных Вам армий. Необходим массированный удар по русским бандам, действующим на территории Пруссии. С нашей стороны в этих операциях будут участвовать крупные формирования ландвера, полевой жандармерии, войск СС и С А. Я надеюсь, генерал, что вы понимаете необходимость этих действий.

Эрих Кох, имперский комиссар обороны, гауляйтер».

Дожди! Накинув тяжелые, жестко шуршащие о траву и кустарники плащ-палатки на плечи, разведчики группы Грачева пробирались через залитый водой, пересеченный узенькими, но глубокими каналами Биеберсвальде на его южную окраину. Тяжко, мучительно кашлял Викентий Бубнис: ему было то жарко - и он расстегивал куртку, то спустя несколько минут охватывал озноб - и он кутался в плащ-палатку, стучал зубами, прятал стынущие ладони под мышками. Грачев с тревогой прислушивался к его захлебывающемуся кашлю. Градусника не было, но и без него можно было определить, что у Викентия жар. Может, воспаление легких? Но сколько надо еще ему прошагать километров, прежде чем группа сможет расположиться на отдых.

Условия работы ужесточились: базовый лагерь потерян, немцы, будто взбесились, рыщут по лесам и перелескам, устраивают засады на опушках, у развилок дорог, в оврагах и на хуторах. Три дня назад «продовольственная экспедиция» на один из фольварков едва не закончилась трагически. В поход за продуктами отправились Федя Крохин, Седой и Бубнис, который чувствовал себя тогда немного лучше. Едва стукнули в дверь, как из окон спящего, казалось, дома раздалась такая пальба, что разведчики чудом ушли живыми. Рисковали жизнью, а вся добыча - десяток грязных брюквин, которые Федя выдернул на огороде, пока Седой с Викентием отстреливались.

- Отдых, - сказал Грачев, сворачивая с тропинки под кроны трех плотно стоящих елей. - Викентий, отдай свой рюкзак Крохе. Ты совсем плох, однако... Как тебя прихватило, парень!

- Сам понесу, - прохрипел Бубнис. - Простыл. Пройдет.

- Это Пруссия или Венеция? - Володя сплюнул: - Каналы какие-то, ручьи. Ну и накупались! Бррр.

Бобров они тут разводили, - буркнул Бубнис. - И я здесь месяц эти каналы копал. А потом - в долине...

- Вот аспирин, выпей сразу две таблетки, - сказала Зоя.

- ...в долине Фришинг. Слышишь, Павел? - Викентий проглотил таблетки. - Километров пятнадцать на юго-запад отсюда. Там болота. Осушать их хотели. Не осушили. А посредине островок... Думаю, там можно базовый лагерь сделать.

- Встретимся с Пургиным - решим, как быть.

Зоя встрепенулась, поправила волосы и тут же погасила улыбку: как некстати!., а в душе у нее все пело, ликовало... И страшилась она чего-то, и боялась, а вдруг... «Нет-нет, ничего плохого не случится, и мы сегодня встретимся! Толя. Толечка... мы с тобой сегодня встретимся!» Бубнис опять закашлялся, и Зоя свела брови. Думает о своих личных, амурных делах... Нашла время! И все-таки какой сегодня счастливый день!

Володя намочил сухарь в воде, тронул Нину за плечо. Она сидела под елью, закрыв глаза, сонная, полуживая от усталости. Лицо бледное, с синевой под глазами, какое-то чужое, не Нинкино лицо. Девушка покачала головой: не трогай меня, вяло провела узкой ладошкой по щеке, откинула со лба сырую прядку. Чувствуя на себе встревоженный взгляд Володи, опять качнула головой: не смотри, не трогай меня, не трогай. Волков сел рядом, потянул ее к себе, обнял за плечи, и Нина склонила ему голову на грудь. Взбулькивала в узкой речушке мутная вода, порой какие-то шлепки доносились оттуда.

- Бобры плотину строят, - медленно проговорил Бубнис, - таскают глину и хлопают по ней хвостом, как лопатой, уминают...