На краю сознания

Птица продолжила рассказ. Существовала еще Сказочная Страна, которая населена была в основном детьми и подростками, которые воспроизводили в своих субреальностях впечатлившие их книги о волшебных странах, параллельных мирах, драконах, эльфах и прочих сказочных существах и их местах обитания. Большинство обитателей Сказочной Страны успели вжиться в придуманную роль еще в реальной жизни, и вряд ли кто-то из них обрадовался бы возвращению в серую и скучную действительность после того, как они успели стать великими волшебниками или прекрасными принцессами. По предположению Птицы, события, которые происходили со мной после моей «смерти» от руки Джонатана, имели место на Ложной Земле, прежде чем я не оказался в объективной реальности. Птица предположила, что иллюзорный мир, который был точной копией Земли настоящей, мог использоваться искусственным интеллектом нейронета для постепенной адаптации к реальности пользователя, покидающего свою субреальность.

— То есть, сначала ты попадаешь на Ложную Землю, и только потом постепенно выходишь в реальность, — прояснила она. — Мгновенное отключение — это слишком серьезный стресс для сознания, от такого и с ума сойти можно. Мы с Джонатаном сравнили это с кессонной болезнью. Чтобы ее избежать, водолазы используют метод постепенного подъема.

Я никогда не занимался дайвингом, но хорошо представлял то, о чем говорила Птица. Быстрый подъем водолазов с большой глубины приводил к тому, что их кровь буквально вскипала из-за разницы давлений. По этой причине безопасный подъем с большой глубины производился постепенно, по строгим правилам с обязательными остановками.

— Скорее всего, именно так Хитрый Фил лишился рассудка! — произнес я вслух свои мысли. — Отключился слишком быстро, его мозг не успел «переварить» ситуацию, и в итоге он сейчас застрял где-то между реальностью и Ложной Землей! Там я его и найду!

— А зачем его искать? — спросила Птица.

Я не рассказал никому о письме Дарио и кейсе администратора, и вопрос Птицы был вполне закономерным.

— Не хочу, чтобы из-за этого безумца пострадал кто-то еще! — соврал я. — Что, если он будет расстреливать каждого, кто попытается выйти из нейронета?

— Мысль хорошая, но разве у нас нет более важных дел?

Я не знал, каков был их план, и что именно Птица считала важными делами. Надо было дать ей возможность закончить ее рассказ, о чем я и попросил ее. Последней крупной локацией в нейронете был Улей Разнообразия. Немногочисленные творцы с хорошо развитой фантазией и способностью творить создавали уникальные, ни на что не похожие миры, меняя не только их наполнение, но иногда даже самые привычные законы физики. Например, субреальность, в которой не было ни верха, ни низа, ни какого-либо вообще четкого направления. Даже просто лететь по прямой, как сказала Птица, было невозможно, так как само строение этой субреальности не предполагало наличия прямых линий. Подобные миры нейронет спрятал подальше от остальных и «упаковал» в структуру, напоминающую пчелиные соты, откуда и пошло название.

— Многие из творцов Улья уже устали от собственных фантазий, и мечтают вернуться назад. Но их разум создает настолько сложные и необычные субреальности, что иногда они даже не способны найти выход из собственных фантазий, не говоря уже о выходе в объективную реальность. Некоторые из них за годы, проведенные в нейронете, могли стать куда более безумными, чем твой Хитрый Фил. Но если нам нужны союзники с развитым нестандартным мышлением, то искать их придется там.

— Тем не менее, ты переплюнула их всех, Птица! — сказал я.

— Разве? Чем же? Я ведь всего лишь обычная путешественница, которая ничего толком творить-то не умеет.

— Но ты ведь смогла исследовать Улей и вернуться оттуда. Ты не осталась там навсегда, и не потеряла рассудок!

— А кто сказал, что я его не потеряла?

Наши взгляды встретились. Взгляд ее человеческих глаз, которые так странно смотрелись на птичьей голове, был серьезным и сосредоточенным. Она шутит? Или она вообще не умеет шутить?

Через полминуты громкий человеческий смех Птицы развеял мои сомнения. Я улыбнулся ей в ответ, но это не было поводом терять бдительность. Из всех нас Птица все еще была самой подходящей кандидатурой на роль личности, под которой скрывается интеллект нейронета, и пока она не докажет обратного, я не смогу ей доверять.

Ночевать на голой земле под открытым небом для меня было слишком непривычно, несмотря на то, что мой разум понимал, что на самом деле здесь нет ни открытого неба, ни голой земли, а мое настоящее тело сейчас истекает кровью в темном переулке. Джонатан отправился спасать меня еще утром, а сейчас дело было ближе к вечеру. Сколько уже прошло времени в объективной реальности? Какие-то секунды? Скоро ли рободоктор примчится ко мне на помощь?