На краю сознания

Впереди нас Птица исчезла, соприкоснувшись с потоком. Следующими будем мы! Самолет разорвет на части! Я бросился к креслу пилота, оттолкнул Эдика и вывернул штурвал вбок. Заложив крутой вираж, от которого меня отбросило в стену кабины и вжало в нее так, что потемнело в глазах, а Лиза завизжала от страха, самолет отклонился от курса.

— Лиза! У нас… Лиза… На борту! — выдохнул я.

Эдик побледнел, осознав, какую ошибку чуть было не совершил. Самолет летел вдоль водной стены, мы были в безопасности. Я закрыл глаза.

Глава 17. Тюрьма для разума.

— Прости, но тебе нельзя с нами. Никак нельзя.

Я не видел раньше, чтобы Лиза так горько плакала, даже когда она оказалась в руках маньяка. Я понимал, что мы не можем взять ее с собой в Улей Разнообразия, законы субреальностей которого слишком опасны и непредсказуемы для девочки, которая не может им противостоять. Лиза ничего не отвечала на мои слова, она просто обняла меня, и слезы лились ручьями из ее глаз.

— Хочешь, я построю тебе замок, и ты будешь жить в нем, как самая настоящая принцесса?

Девочка зажмурилась, отрицательно покачала головой и прижалась ко мне еще сильнее.

— Может, хочешь крылья, как у Птицы? Будешь летать над морем! Увидишь много интересного, пока мы не вернемся!

— Я хочу с тобой! — прошептала Лиза.

Тяжело было отказать ей. Она не могла понять, что это ради ее же безопасности, она лишь понимала, что я ее бросаю. Оставляю одну в этом иллюзорном мире.

— Это невозможно, Лиза. Прости меня.

Возвращался в самолет я с неприятным чувством. Скорее всего, я больше никогда ее не увижу. Если Фил находится в Улье вместе с кейсом, и мне удастся им завладеть, то я уничтожу нейронет со всем его содержимым. А значит, уничтожу и Лизу. Я успокаивал себя мыслью, что, по крайней мере, я сделал всё, что мог для нее. Я ведь трижды спас жизнь этой выдуманной девочки. Если она — отражение моей настоящей дочери, с которой я встречусь в объективной реальности, когда все кончится, то я ее не потеряю. Наоборот, я по-настоящему обрету Лизу, когда всё закончится. И мы уже никогда не расстанемся!

Эдик направил самолет к водопаду. Я откинулся в кресле, и погрузился в мысли о том, как искать Фила в безумных субреальностях, к которым мы приближаемся. Удар о вертикальную водную гладь уже не показался мне чем-то страшным и необычным. Я парил в восходящем потоке среди исчезающих обломков самолета, отрешенно наблюдая за происходящим. Шум стих, и пространство вокруг медленно заполнялось уже знакомым мне разноцветным воздухом. Я увидел вещий сон?

— Я же сказал тебе, чтобы ты не смел возвращаться! — прогремел голос, словно звучащий со всех сторон одновременно.

Возникшая вдруг сила тяжести стремительно понесла меня куда-то сквозь пронизывающий всё свет. Кем бы ни был хозяин этой субреальности, после событий из моего сна он занес меня в свой персональный черный список! Или это был не сон? Я уже ничего не понимал в происходящем. Может быть, сны здесь больше не являются чем-то личным, твоими и только твоим? Как создатель этой субреальности может помнить события, которые не произошли? Или же они произошли, но как тогда объяснить то, что я смог их предотвратить?

Я провалился в темноту, история снова повторялась. Сейчас меня опять будет преследовать призрак Даниэля Аллена? Я приготовился к худшему. Ну, где ты, маньяк? Покажись! Я не боюсь тебя. Ты же признался, что ты — плод моего воображения! Да, теперь я верю, что так и есть. Вместо того чтобы принять ответственность за свои самые неприятные мысли, я придумал тебя, чтобы ты говорил мне всё самое мерзкое и неприятное из того, что я думаю. Ты всего лишь мой воображаемый друг!

Даниэль не появлялся, хотя я по-прежнему летел в пропасть. Мне даже было немного жаль, ведь я был готов к нашей встрече, был готов ответить на каждую его фразу, возразить каждому его доводу! Но он не пришел, оставил меня падать в пустоту в одиночестве. Неужели мне его не хватает? Наверное, так и сходят с ума?

Огненная пропасть подо мной была всё ярче. В памяти всплыл сюжет о падшем ангеле, которого лишили крыльев и низвергнули с сияющих и прекрасных небес куда-то то ли на грешную землю, то ли в пылающую преисподнюю. Судя по тому, что я вижу внизу, мне больше подходит второе. В чьих мифологических фантазиях я сейчас нахожусь? Улей — это ведь царство «не таких, как все», но что-то уж всё это как-то не блещет оригинальностью. Ладно, пусть будет что будет. Поскорее бы уже кончился этот полёт.

Одной этой мысли было достаточно, чтобы за доли секунды пролететь оставшееся расстояние и врезаться в землю. Или, правильнее сказать, в какую-то ровную твердую поверхность, напоминающую обработанный чёрный мрамор. Это было даже не больно, я был готов к худшему.

— Эй, хозяин! — я встал и отряхнулся. — Выходи, дело есть! Есть тут кто-нибудь? Ау-у-у!