На краю света

– Видишь, как я желаю тебя, – хрипло прошептала она, сведя большой и указательный палец. Когда она разъединила их, между пальцами повисла тонкая ниточка. – Вот амброзия, которой жаждут все мужчины. – Эос подошла ближе. – Открой рот, господин мой.

Она вложила палец ему между губ, и густой аромат ее секрета заполонил все его чувства. Наклонившись, женщина запустила другую руку ему под тунику и сжала его мужской корень. Тот уже был твердым как камень, но под ее умелыми пальцами сделался еще тверже и длиннее.

Таита заглянул ей в глаза и увидел в них острый и неутолимый голод хищницы, которого не замечал еще секунду назад. Он понимал, что она желает заполучить не то, что сжимает в ладони, но саму его душу. Обняв его обеими руками, колдунья заставила его подняться и подвела к кушетке. Затем опустилась на колени и, развязав ремешки его сандалий, разула мага. Потом подняла голову и, обхватив губами его корень, с жадностью пососала. Встав, Эос стянула с него тунику через голову и толкнула на кушетку. Переступив через его тело одной ногой, она оседлала его, как скакуна, а затем опустила руку и направила его в свои потаенные глубины.

Наслаждение стало таким мощным, что перешло в агонию, и Таита судорожно вздохнул. Эос застыла на нем в неподвижности, но мускулы внутри нее пульсировали и сокращались, сдавливая его орган, словно кольца питона, обвивающие добычу. Колдунья заключила его в объятия столь крепкие, что никто не смог бы вырваться из них. В направленном на него взгляде горел восторг воина, готового прикончить врага последним ударом.

– Ты принадлежишь мне. – Ее голос звучал как змеиное шипение. – Все, что у тебя есть, стало моим.

Не имея нужды притворяться долее, ведьма сбросила с себя личину и показала истинный флаг.

Маг понял, что ее плотское вторжение началось. Как будто орда варваров осадила цитадель его души и била тараном в стены. Он бросил все силы на оборону и замкнул ворота, не давай ей ворваться внутрь, отбрасывая вспять от проломов. При осознании факта, что к ее нападению оказались готовы, в глазах Эос промелькнула растерянность. Потом выражение ее лица перекосила свирепость, и ведьма снова ринулась в атаку.

Поначалу схватка шла на равных. Таита повернулся на бок, а когда она всем своим весом попыталась противодействовать ему, скатился вместе с ней с кушетки. Сплетенные воедино, они ударились о малахитовый пол, но колдунья оказалась снизу и приняла весь удар на себя. На краткий миг хватка ее внутренних мускулов ослабла. Воспользовавшись моментом, Таита продвинулся вглубь нее, норовя достичь центра. Эос моментально напряглась, выталкивая его. Они молча боролись, напрягая все силы и удерживая друг друга в хрупком равновесии.

Маг почувствовал, что противница подтягивает резервы, и успел приготовиться к обороне, прежде чем на него обрушилась лавина психической энергии. Колдунья пыталась пробить брешь в его защите, прорваться в укромные уголки его души. Он ощущал, как его тело покоряется ей. Снова в глазах ведьмы появился торжествующий блеск. Таита сжал в руке амулет Лостры, висевший на шее. В его сознании вспыхнуло слово силы: «Менсаар!» Его мужской корень подпрыгнул в мощном порыве, и Эос, почувствовав это, взвизгнула.

– Кидаш! Нкубе! – выкрикнул он.

Мощный заряд магической энергии хлынул из амулета. Подобно удару молнии, он заставил Эос отступить от бреши, пробитой в его душе. И снова борьба пошла на равных. Стиснув друг друга в плотских объятиях, они застыли неподвижно, как скульптуры из слоновой кости.

Масло в лампах кончилось, фитили затрепетали и потухли. Комнату освещал теперь только свет, падавший через шахты в кровле. Когда солнце скрылось за горами, свет померк, и они продолжили битву в темноте. Всю ночь маги провели в адском соитии: его мужской корень находился глубоко внутри нее, мускулы ее лона безжалостно стискивали его. То были для них уже не органы деторождения и наслаждения, но смертоносное оружие.

Когда через отверстия в потолке забрезжила предрассветная серость, их тела оставались все так же переплетены. Света стало больше, и Таита увидел ее глаза. В глубине их затрепетали первые признаки страха: так крылышки пойманной птицы бьются о прутья клетки. Эос пыталась скрыть их от него, но он держал ее взгляд так же цепко, как ее женское естество удерживало его ствол. Оба находились далеко за пределами измождения. Только несгибаемая воля не давала им отступить.