На краю света

Через минуту раздался крик – это один из добровольцев нашел покрытую пятнами крови тунику Фенн. Мерен поспешил туда и заспорил с Тинатом, уговаривая его прекратить поиски. Убежденный находкой окровавленной одежды, Тинат наконец сдался. Забрав Дымку и Вихря, всадники вернулись к туше жирафа, чтобы разделать ее и перевезти мясо на корабли. Таита и Фенн встали, подобрали оружие и направились на север, следуя под углом к руслу Нила так, чтобы выйти к реке ниже по течению.

– Мне так нравится быть с тобой наедине, – мечтательно промолвила Фенн. – Не остановиться ли нам и не передохнуть ли в тени вон того дерева?

– Похоже, я пробудил в тебе спящего дракона.

– Просто я обнаружила, что моя маленькая дракониха никогда не спит, – заверила его девушка. – Она всегда бодрствует и готова к игре. Надеюсь, она не утомила тебя, господин мой?

Таита повел ее к деревьям.

– Любопытно будет проверить, кто кого вперед утомит, – сказал он.

Услышав весть об исчезновении Таиты, вся община переселенцев глубоко опечалилась. На следующий день, погрузив коней, египтяне продолжили плавание вниз по реке, но теперь это напоминало процессию погребальных барок. Они не только лишились мага, но и потеряли Фенн. Ее красота и обаяние стали талисманом доброй удачи для всех. Молодые женщины вроде Сидуду, особенно спасенные из Храма любви, просто боготворили ее.

– Хотя я и знаю, что на самом деле они живы, мне очень горько без Фенн, – шепнула Сидуду Мерену. – Зачем понадобилось Таите разыгрывать такую жестокую шутку?

– Ему нужно обустроить новую жизнь для себя и Фенн. Немногие из тех, кто знал его седобородым старцем, поймут магическое превращение, а остальные начнут рассматривать его как проявление черной магии. Они с Фенн станут предметом страха и ненависти.

– И поэтому они решили удалиться в такое место, куда остальным хода нет?

– Не стану утешать тебя, ибо боюсь, что так и будет. – Мерен обнял возлюбленную за плечи. – Отныне нам с тобой придется жить самим по себе. Мы должны черпать силу и решимость друг в друге.

– Но что станется с ними? Куда они пойдут? – не отставала Сидуду.

– Таита ищет мудрости, которой нам с тобой не понять. Вся его жизнь сводилась к этой миссии. Теперь, когда жизнь его стала вечной, такой же вечной станет и миссия. – Он поразмыслил над сказанным, потом, испытав редкое для себя озарение, продолжил: – Для него это либо великое благословение, либо великое проклятие.

– И мы никогда их больше не увидим? Пожалуйста, скажи, что это не так.

– Мы повстречаемся с ними прежде, чем они уйдут. В этом можешь не сомневаться, так как они ни за что не обойдутся с нами так жестоко. Но день прощания наступит скоро.

Говоря, Мерен не спускал глаз с проплывавшего за бортом ближнего берега, ища знак, который обещал оставить Таита. Наконец он заметил исходящий с берега луч света, солнечный зайчик, отражающийся от полированной металлической поверхности. Мерен прикрыл ладонью глаза и напряг зрение.

– Вот оно! – воскликнул он и повернул к берегу.

Гребцы убрали весла. Мерен перепрыгнул полоску воды между палубой и землей и побежал к мечу, воткнутому острым концом в землю. Он вытащил его и поднял над головой.

– Меч Таиты! – крикнул он Тинату, подошедшему на следующей галере. – Это предзнаменование!

Тинат отправил группу воинов, которые обыскали берег на пол-лиги в обоих направлениях, но никаких иных следов человеческого присутствия не нашли.

«Таита – хитрый старый лис, – подумал Мерен. – Маг разыграл свою шараду так, что даже я оказался в нее вовлечен». Он улыбнулся про себя, но к подчиненным обратился с серьезным выражением лица:

– Продолжать поиски бессмысленно. Подобные материи выше нашего разумения. Если сам маг Таита уступил, то какие шансы на победу есть у нас? Нужно возвращаться на корабли, пока нас самих не уничтожили.

Воины, пораженные суеверным страхом, охотно подчинились, спеша найти убежище на галерах. Как только все благополучно погрузились, Мерен дал команду продолжить плавание. Гребцы заняли места на скамьях и добрую лигу махали веслами, не говоря ни слова.

Хилто был загребным и сидел на носу. Он вдруг поднял голову и запел. Голос у него был грубый, но сильный – такой, каким отдают приказы, перекрывая шум битвы. Он разнесся над тихой рекой:

Возрадуйся, о ужасная богиня Сехмет, чьи годы уходят в вечность.
Возрадуйся, ты, о хранительница первого пилона.
Обитель твоя – самый дальний край света.
Ты умираешь каждый день на закате солнца.
На восходе же ты возрождаешься вновь.
Каждое утро ты встаешь во всей красе юности, как цветок лотоса.
Таита обладает словами силы.
Пропусти же его через первый пилон!

То была глава из «Книги мертвых», плач по царю. Вся община тут же подхватила гимн и затянула припев: