На краю земли

Он очень одобряет нашу затею, только предлагает, чтобы участвовал не один класс, а несколько. Другие классы, как только узнали о нашем замысле, тоже захотели участвовать, и скоро оказалась вовлеченной вся школа. Савелий Максимович тоже похвалил это дело, но сказал, что нужно попросить кого-нибудь из старших участвовать в нашей игре.

— Кого же?

— Ну, хотя бы Антона Горелова или Лапшина.

— А он согласится? Он же председатель…

— Попробуйте. Он, может, тоже непрочь тряхнуть стариной…

Против ожидания, «тряхнуть стариной» согласился не только Антон, но и Лапшин. Они стали командирами отрядов, и ребята теперь при встрече с ними вытягивались и козыряли.

Под руководством Антона ребята наделали трещоток, девочки сшили санитарные сумки. Несколько дней ушло на подготовку, и наконец наступил день похода.

День выбрали теплый и ясный, иначе ребята могли иззябнуть. Еще раньше договорились, что отряд Антона займет гриву за Кривым логом, а отряд Лапшина должен выбить «противника» и захватить гриву. Я со своими малышами выступал вместе с отрядом Лапшина получасом позже.

Панюшкин — командир взвода разведчиков (он подобрал себе группу таких же сильных, разбитых ребят) — отправился вперед. Но еще раньше Лапшин о чем-то по секрету от других долго разговаривал со Стуковым, дал ему ручные часы, сверил их со своими карманными, и Стуков с большой группой ребят на лыжах ушел куда-то в сторону.

Маскируясь по всем правилам, мы скрытно подошли к «объекту атаки», как сказал Лапшин. Панюшкин со своей ребятней, припадая за кустами, прячась между стволами, двинулись вверх, но далеко не ушли — с гривы застрочили трещотки: «противник» нас обнаружил. Лапшин скомандовал залечь основным силам, а разведчикам прощупать огневые точки. Однако Антон так их расставил, что весь увал простреливался, и нам эта «разведка боем» дорого обошлась — то и дело обнаруживались «раненые» и «убитые». Правда, и те и другие примирялись с этим с трудом, после долгих споров, но игра есть игра и надо подчиняться правилам.

Захватив нескольких разведчиков «противника», которые безуспешно пытались пробраться к нам в тыл, мы узнали расположение всех точек и что главные силы «противника» расположились лагерем ниже макушки гривы.

Ребятам надоело выжидание, и они начали роптать, что мы зря топчемся на одном месте, нужно броситься сразу наверх, и тогда посмотрим, кто кого, а то у нас так всех переловят. Но Лапшин только посмеивался и поглядывал на часы.

Через полтора часа после того, как мы выступили, он скомандовал нескольким маленьким группам на флангах начать ложную атаку и держаться до последнего. Там поднялся такой крик и трескотня, что можно было подумать, будто идет настоящее сражение. Взобравшись на высокий кедр, наш наблюдатель крикнул вниз, что от вершины гривы к флангам двинулись большие отряды «противника». Крик и треск трещоток на флангах стали еще сильнее. Потом тот же наблюдатель в панике закричал, что наши фланги смяты и «противник» заходит нам в тыл. Лапшин удовлетворенно кивнул, а ребята потихоньку недоумевали и даже негодовали: чего же он хочет, чтобы мы попали в окружение? Но через несколько минут Лапшин, еще раз посмотрев на часы, скомандовал:

— Гранатометчики, вперед! Забросать огневые точки «противника» гранатами!..

Гранатометчики, вооруженные загодя приготовленными снежками, бросились наверх. Следом двинулась вся наша группа.

Однако, хотя «огневые точки» «противника» были уничтожены, врасплох захватить Антона не удалось — основные свои силы он оставил в резерве, опасаясь подвоха, и теперь бросил их на нас. Вылазка наша ни к чему не привела.

Видя, что ничего у нас не получится и Антона выбить не удастся, ребята совсем приуныли. Однако Лапшин снова поднял всех и бросил в атаку. Что тут началось! Такого крика, треска грива не слыхала, наверное, с тех пор, как появилась на белый свет. Но отряд Антона не отступал ни на шаг.

Мы все думали, что тем дело и кончится: оба отряда не уступят друг другу ни пяди. Но в это время на самой макушке гривы началась трескотня трещоток, закричали «ура».

— Вперед, товарищи! Стуков пришел на подмогу!.. — крикнул Лапшин.

Тут не выдержали даже «раненые» и «убитые» и тоже ринулись вперед. Мы с таким азартом бросились наверх, а стуковский отряд так нажал с тыла, что в несколько минут отряд Антона был смят, и мы с ликующими воплями захватили лагерь «противника». И Антон и весь его штаб признали, что победа заслуженная: они не установили круговой обороны и теперь поплатились за свою оплошность.

После короткого отдыха мы общим строем под песню, которую дружно подхватили недавние «противники», тронулись в обратный путь.

В течение нескольких дней события похода волновали ребят, заново вспоминались и переживались все подробности. Потом пришли новые затеи, и они все больше укрепляли сплоченность и дружбу, проявившуюся во время похода. Кстати, Панюшкин с тех пор больше не пытается воспитывать Алешу Стукова: благодаря стуковскому «десанту» было выиграно сражение, и Панюшкин убедился, что Алеша вовсе не трус, хотя и не любит драться.