На Лиговке, у Обводного

«Ох уж эта прокуратура, — подумал я. — Она и мне иногда снится. Мы, снабженцы, тоже ходим, как говорят спортивные комментаторы, «на грани фола». Женьке я сказал:

— Значит, не совсем ваш председатель хороший. Есть какая-то червоточинка.

Женька снисходительно улыбнулся:

— Много вы в председателях понимаете. Вы слушайте меня. Я механик на все руки. Стопроцентный. Как из армии явился, так и тружусь у Яков Палыча. И не в обиде. Мужик умный, в хозяйстве как рыба в воде. Только вот развернуться не дают. Написали бы в газету, чтоб не ляскали зубами на Яков Палыча.

Небольно мне было интересно — за что ляскают зубами на Яков Палыча. Своих забот полный рот. Я перебил Женьку.

— Напиши сам, — посоветовал я. — Ты ближе к делу, тебе виднее.

Женька посмотрел на меня с презрением, насупился, сердито сказал:

— Мое дело в колхозе работать. Ваше — в газете писать. Чего тогда к нам и ездить? — Он встал, поправил галстук. — Будь здоров, не кашляй. — И ушел.

Скоро удалилось и начальство. Вылезли из-за стола и пошли по улице тесной дружной кучкой, все в орденах, в медалях. Яков Палыч прошел мимо, на меня ноль внимания. Я с грустью посмотрел ему вслед. До меня ли ему, когда кругом такие важные люди. Надо было что-то предпринимать. Кончался второй день командировки. Мой шеф сидит как на иголках, ждет электроды. А я их и в глаза не видел. «Волга» с начальством давно проплыла по дороге в город, а Яков Палыч куда-то пропал. На ногах ли он? Все может быть. Застолица шумела вовсю. Уже обнимались, затевали песни, кричали: «А помнишь?..» Я посидел-посидел и пошел искать председателя. А где искать? Деревня большая. Решил посоветоваться с Анастасией Николаевной — сказали, что она домой пошла. Прихожу к ней, а она говорит:

— Тут вам Иван Антоныч пакетик оставил.

— Какой Иван Антоныч? Какой пакетик?

— Наш завсклада. Говорит — председатель велел немедля. В сенях под лавкой лежит.

Я в сени. Под лавкой коробка из серого грубого картона, проволокой перевязана. С первого взгляда вижу — электроды. Они, милые мои.

— Пакетик-то тяжелый, — продолжала информацию Анастасия Николаевна. — Иван-то Антонович вот как ругался — насилу, говорит, допер. Кило тридцать, не меньше.

Ну, все!.. Да здравствует колхоз «Победа»! С души как камень. Посмотрел я еще раз — не мерещится? Даже приподнял его. Теперь организовать транспорт. Как и где — не знаю. Но и не сомневаюсь. В наш век механизации и моторизации все решает инициатива плюс находчивость, расторопность, профессиональное чутье. Народная мудрость все это предусмотрела давно: «волка ноги кормят», «под лежачий камень вода не течет», «на бога надейся, да сам не плошай». И я пошел организовывать транспорт. А заодно и пообедать за праздничным столом. Увидел электроды — и аппетит тут как тут. Даже обидно стало — сидел за парадным столом и рюмки не выпил. Иду, а кругом веселый шум — из окон музыка, песни, радио, транзисторы. Иду и мечтаю — налью сейчас стакан водки, подниму его высоко и крикну: «Товарищи! За ваш колхоз! За председателя». Но за столами никого не было. Женщины складывали в корзины грязную посуду, сдергивали со столов скатерти. Ни выпить за колхоз, ни просто пообедать. Как в сказке — по усам текло… и так далее.

На другой день к концу рабочего дня я вернулся на свой комбинат. Подъехал на такси к проходной, выволок ящик с электродами и позвонил Олимпу. Я мог бы позвонить прямо в цех, но шеф о приятных новостях сообщает лично. Вот если б я явился без электродов — расхлебываться с начальником цеха он заставил бы меня…

ПЕСНЯ У КОСТРА