На лосях

— Что ж с ним делать-то будем? — обвел Сергей взглядом товарищей и полушутя, полусерьезно продолжал: — Может быть, поскольку здесь закон — тайга, а свидетелей никаких, мы его того… тоже потихоньку шлепнем?

Браконьер съежился.

— А где у нас Наташа? — спросил Семен Петрович.

— Наташа-а! — помчались по лесу крики.

На них из чащи вышла девушка и устало опустилась на землю:

— Лоси ушли…

— Разыщем, Наташенька! — успокоил девушку Семен Петрович. — Ты вот скажи лучше, что с этим зверем делать? Может, и впрямь для острастки казнь какую-нибудь египетскую ему придумать?

— А вы бы отпустили меня, ребята, — заискивающе произнес браконьер. — Не подымайте шума, а?

Коротко посоветовавшись, путешественники отрядили на поиски лосей Наташу и Семена Петровича с собаками. Сергей и Антон — их повел браконьер — двинулись в Коробейники, чтобы обследовать логово, в котором обосновался этот хищник. Самого его решено было отпустить, забрав документы и оружие.

— Придем в Якшу, оттуда сообщим о его преступлении в Пермь. Там уж разберутся, что с ним делать, — таково было общее мнение. Солнце уже стояло низко над лесом, когда Семен Петрович с Наташей отыскали товарищей. Поиски лосей не привели ни к чему. Следы вели за реку Березовку, через которую звери переправились несколькими километрами ниже Коробейников.

Решено было назавтра с утра отправиться в погоню.

ОБЪЯТЫЕ УЖАСОМ

Кучум стрелой мчался сквозь дикую чащобу, делая головокружительные прыжки через бурелом. Ужас заслонил собою боль: ее как будто и не бывало, За рогачом еле поспевала Верба, а тщедушный Малыш на своих тонких ногах и вовсе отставал.

Когда путь преградила река, лоси, не задерживаясь, кинулись в ржаво-коричневую воду. Студеные струи приятно охлаждали разгоряченные тела.

Река оказалась неглубокой — плыть не пришлось. Выскочив на противоположный берег, Кучум на минутку остановился, прислушиваясь, а затем, издав не то стон, не то храп, вновь ринулся в глубь лесной чащи, подальше от реки, от страшных мест. Лоси часто останавливались, поводя ушами, нервно вздрагивая при каждом подозрительном звуке. Малыш, который теперь уже не отставал, пугливо оглядывался и жался поближе к могучим телам взрослых, шумно ломившихся сквозь лесные дебри.

Кучум сильно припадал на левую заднюю ногу: острый пароксизм страха постепенно проходил, и его сменяло ощущение рвущей боли.

Вскоре перешли на широкий быстрый шаг. Раздвоенные копыта глубоко врезались в мягкий мох и лесную подстилку. Все чаще и наше попадались болотца, поросшие березовым криволесьем, через некоторое время перешедшие в бесконечный торфяник. Тои дело натыкались на трясины. Тонкие ноги глубоко увязали в бездонной грязи. Кучум в таких случаях распластывался на брюхе и, напрягая свою стальную мускулатуру, упираясь здоровыми ногами, настойчиво полз вперед. За ним точно так же переправлялись через топкие места и Верба с Малышом.

Горьковатый аромат молодых осинников, пряный дух таежного болота раздражали голодных животных. Соблазн остановиться был велик, но не выветрившийся еще страх был сильнее голода.

Скоро места стали суше. Выйдя из болота, звери постояли среди спокойно шелестящего осинника, жадно втягивая раздувающимися ноздрями прохладный горько-пряный воздух.

Но успокоение не наступало, и лоси скорым шагом двинулись дальше. Начался сухой и чистый сосновый бор, выстланный скатертью оленьего мха. Ничто не мешало движению: далеко вперед были видны пологие белесые увалы, уставленные медно-красными свечами могучих деревьев. В одной из ложбин Кучум нерешительно остановился перед чуть заметной цепочкой свежих следов, на которой кое-где виднелись темные шарики помета. Следы были похожи на лосиные, но от них исходил какой-то совершенно незнакомый запах. Лоси тревожно повели глазами по сторонам. Прислушались. Ухо уловило глухое постукивание копыт, и тут же из-за увала выскочили и остановились как вкопанные несколько грациозных зверей, на головах которых красовались несоразмерно большие и, не в пример лосиным, тонкие ветви рогов. Звери были невелики ростом — лоси казались гигантами по сравнению с ними. Постояв несколько мгновений, животные встрепенулись и, почти не свернув в сторону, стремительно пронеслись мимо настороженно следивших за ними Кучума и Вербы.

Это были северные олени, стада которых часто встречаются в борах-беломошниках по реке Березовке.

Двинувшись вслед за оленями, лоси скоро очутились на берегу речки, тихо струившейся в зарослях ольшаника. Войдя в реку, они жадно стали тянуть студеную воду, пахнущую застоявшимся болотом. Изредка беглецы вскидывали головы и подолгу прислушивались к звукам вечернего леса.

Перейдя через речку, уже почти совершенно успокоившиеся лоси направились дальше. Еще несколько раз натыкались они на оленьи стежки, теперь уже не вызывавшие тревоги.