На милость дня. Былинки

В этой трагедии меня интересует лишь один вопрос: а где были родители? Попробуй я в свои 12 не явиться домой ровно в 9 вечера! Да я еще отпрашивался у мамы погулять после школы. И не всегда меня пускали. Но даже если представить непредставимое, что мама про меня забыла, а соседи? Да мимо них во дворе муха не пролетит. Непременно кто-нибудь из них заметил бы Сашку из 5-й квартиры и сообщил родителям. А вы пробовали, когда по мягкому месту да широким офицерским ремнем? Мало не покажется. Лучше я уж на пять минуток пораньше приду…

Жаль мальчишку, его безсмысленно загубленную жизненку…

Мы играли в казаки-разбойники.
Властелины детства своего.
А потом, как строгие законники,
Честно разбирались: кто – кого?

А в огне, соперники вчерашние,

Кровную почувствовали связь:
Сообща кидались в рукопашные,
В битвах и сраженьях породнясь.

Мы играли в казаки-разбойники,

Пулями служили кизяки.
А теперь почти что все покойники —
И разбойники, и казаки.

Детям и в эпоху электроники

В игры наши игрывать дано.
Пусть играют в казаки-разбойники,
Были бы не в играх заодно.

Семен Сорокин

* * *

Еще месяц, и 24 июля будет четыре с половиной года, как умерла мама. Больше двух месяцев она умирала в больнице им, Боткина от инфекционного менингита. Мама давно жаловалась, что у нее болит голова и нога приволакивается, Я водил ее к солидным врачам, и они прописывали массаж поясницы – когда пациенту за 80, уже не до точных диагнозов,

Инфекционный менингит – это воспаление коры головного мозга от крохотной заразы-бактерии, Это потеря сознания, высокая температура, неузнавание близких, Я подошел к лечащему врачу и спросил: скажите честно – ей можно помочь? Врач честно ответил, что заболевание смертельное, но есть очень дорогое и эффективное лекарство, способное убить в организме этот проклятый золотистый стафилококк, Батюшка все успокаивал и, как я теперь уразумел, подготавливал меня к маминой смерти, Но я все не хотел сдаваться и даже обижался на батюшку. Нужное лекарство добыла Татиана Васильевна Виноградова из Первого мединститута; до конца дней буду молиться за нее. И лекарство помогло, и мама пришла в себя, и даже с посторонней помощью стала учиться ходить.

– Сынок, не хочу умирать в больнице, – просилась она домой. И последняя пункция оказалась хорошей.

– Не обольщайтесь, молодой человек, – сказал врач, – бактерия может осесть на клапанах сердца.

Но маме становилось все лучше, и я привез ее домой.

– Ну, теперь поживу, сколько хочу, – радостно сказала она.

Я испугался:

– Не гневи Бога, мама.

Из Москвы на помощь приехала родственница, а я, измотанный до крайности больницей и газетой, занялся своими делами. Через шесть дней после возвращения мама умерла; прав оказался батюшка. Одно утешает: умерла в своей постели, дожив до 85 лет и, думаю, выполнив свой женский долг на земле. Только сейчас я понял и оценил, что целых 52 года я был, по милости Божией, рядом с мамой.

Скоро, скоро, мама, мы будем опять вместе. Потерпи, родная…