Читаем На милость дня. Былинки полностью

На милость дня. Былинки

Ты в каждой радости – грустинка,На ясном небе облака.Твоя любимая пластинкаЗвучит… И памяти рекаМеня уносит в травы лета,Где неба синь среди ветвей,Где снова я теплом согретаОтцовской нежности твоей,Где смерти черные чернилаНе залили любимых глаз,Где все, что с нами рядом было,Еще не отнято у нас.Ты жив во мне, пока дышу я,Пока не скована землей.По волнам памяти кочуя,Веду я разговор с тобой.

Нина Бельская

* * *

Но есть в нашем роду по мужской линии наследственная червоточинка, не дающая мне покоя, – передающееся из рода в род сужение артерии головного мозга, которое постепенно приводит сначала к безпрерывному шуму в голове, потом к потере памяти со всеми вытекающими… В медицине это называется гипоплазией позвоночной артерии. Поэтому, в отличие от других людей, чтобы заснуть, я пью на ночь крепчайший кофе – кофе расширяет сосуды. На все это можно было бы не обращать внимания верующему человеку, но судьбы родственников и самого отца заставляют об этом думать. И поторапливаться.

Меня все пытаются остановить на ходу, утишить мою жизнь, сделать ее более размеренной. И только жена, мудростью любви понявшая суть, не только не перечит, но и помогает в безконечной писательской работе.

Да, в итоге по высшему счетуЛишь за труд воздается сполна,И работа, одна лишь работаВ книге жизни тебе зачтена.Ты в простое – безделица ранит,Ты в простое – безпомощна ты…От душевной усталости ранней,От тщеславия и суеты,От тоски, настоящей и ложной,От наветов и прочего злаЗащити меня, бруствер надежный —бруствер письменного стола.

Юлия Друнина † 1999

Ускорить выпуск газеты не моих силах: тут график – закон, но постараться выдать на-гора в книгах накопленные за шесть десятилетий мысли можно. Вот и просиживаю я у компьютера все свободное время, и одна за другой выходят пока мои книжки, В издательстве сейчас «Былинки-2» (2005?), а сейчас мы с вами пишем третью книгу «Былинок» (2006?), Тяжелый труд? Честно скажу, даже не тяжелый – выматывающий всю душу труд: пишешь ведь не только тогда, когда стучишь по клавишам; пишешь днем, пишешь ночью, в любом месте, в любое время суток, Вы заметили, как мысли имеют обыкновение исчезать? Поленишься ночью записать – утром ищи-свищи, даже намека нет,

Эта черновая работа, не видимая глазу, и есть основная составляющая писательского ремесла (а у кого-то и творчества), Поэтому я стараюсь пропеть вам свою песню, да пропеть так, чтобы слова вам в душу запали, И успеть, непременно успеть – чтобы Господь дал!

Теперь вы знаете, почему я так тороплюсь.

Мой отец пробудился во мне, —И привычки его, и движенья,Вызывавшие раздраженье,В отраженном увидел окне.Дочь смеется, увидев меня,Как угрюмо, с бычачьим наклоном,Я домой возвращаюсь с батоном,Грустный дедовский облик храня,И в тоске замирает жена,Если губы сложу по-бараньи —И не вижу, не слышу, ЗаранеЗнает – исповедь будет страшна.И я стал за бритьем замечатьПеред зеркалом, как мы похожи, —Те же самые складки на коже,Лишь слабей моих складок печать.Но тревожное сходство в груди! —Я от близких таю эти звуки, —Неужели безумного мукиОжидают меня впереди?И смогу ли я их миновать?Но надежда живет в моем сердце,Что не все передал мой отец мнеИ спасет меня мертвая мать.

Григорий Корин