На Мировой войне, в Добровольческой армии и эмиграции. Воспоминания. 1914–1921

И тот и другой могли бы знать обо мне по последней службе моей в украинской армии, в должности командира VI корпуса, расположенного в Полтавщине, где находились базисные склады[463] бывших Юго-Западного и Румынского фронтов и откуда они через гетманское правительство черпали вооружение, боевые припасы, обмундирование, снаряжение и другие предметы войскового хозяйства, чему я никогда препятствий не чинил, а всегда шел навстречу. Помню, как на доклад корпусного интенданта о высылке на Дон пехотного мешочного снаряжения по наряду из Киева и о том, что снаряжения этого на складах остается немного и его следовало бы поберечь для формируемого нашего корпуса, я все-таки приказал ему наряд исполнить и снаряжение тотчас же выслать. А также помню, что в самый разгар петлюровского наступления мы нагружали в вагоны 22 тысячи 3-футовых шрапнелей для Добровольческой армии… Все это могло быть козырем в моих руках при обращении с просьбой о принятии на службу в одну из них, но решение ехать в Добровольческую армию, штаб которой находился в Екатеринодаре, я принял сразу после того, как в разговоре с купцом узнал, что там, в Екатеринодаре, живет моя двоюродная сестра, жена старого казачьего полковника К., в своем доме и что жизнь в Екатеринодаре очень дешева. С двоюродной сестрой я не виделся очень давно, но наши отношения были так хороши, что я надеялся найти в ее семье приют и гостеприимство и отдохнуть душой от всего пережитого во времена гетманщины в Полтаве.

…Но все же необходимо было задержаться в Ростове на несколько дней, чтобы лучше ориентироваться в этой новой для меня обстановке, обменять украинские деньги – карбованцы – на донские рубли, печатавшиеся здесь, в Ростове, и сделать кое-какие покупки.

Ростов в эти дни кипел жизнью и весельем: улицы, кафе и рестораны битком набиты народом; всюду говор, смех, музыка, пение, карточная азартная игра и веселые женщины. Все, как и полагается в больших городах в прифронтовой полосе, в тылу действующей армии. Но в общем порядок и твердая власть проглядывали во всем, начиная с железнодорожного вокзала, сверх меры набитого пассажирами с багажом своим, где дежурные жандармы строго сортировали по классам пассажиров и требовали в порядке складывать свои вещи, не занимая сидений, на улицах рынках и в садах всюду видны были полицейские чины. Нужно отдать должное генералу Краснову, он сумел обуздать публику в этот период общей распущенности и хулиганства подвластных ему обитателей Всевеликого войска Донского, и я даже, к своему большому удивлению, в местной газете узрел особую рубрику в полицейских объявлениях о наложенных телесных наказаниях (плетьми) за разного рода проступки в порядке дисциплинарном.

Встреченные мною в городе знакомые были оптимистически настроены, и в их компании я направился поужинать в один из больших ресторанов на Садовой улице. Публики полным-полно, столы все заняты, в боковых кабинетах идет азартная карточная игра, пиликает оркестр, нарядная дама с брильянтами в ушах и на руке в сопровождении гвардейского офицера во френче с погонами обходит публику с тарелкой в руках, собирает деньги на Добровольческую армию. Явление для меня новое и не скажу, чтобы было приятное. Пишу о нем потому, что и в дальнейшем оно повторялось и в других городах и всегда одинаково возбуждало во мне какое-то гадливое чувство и недоверие к бескорыстию своему. Пожертвования делались щедро, особенно у карточных столов, и тарелка была полна бумажных денег, сомнительной в то время ценности.

На обмен украинских карбованцев на донские рубли, печатающиеся здесь, в Ростове, в б[ывшем] отделении Государственного банка, нужно было иметь разрешение местного начальства, в получении которого затруднений не встретил, и обмен произведен без особых для меня убытков, так как карбованцы и донские рубли тогда считались равноценными. В Добровольческой армии имели хождение донские рубли.

Политические и вести с боевого фронта были таковы: Добровольческая армия, покончив с Северокавказской группой большевиков, заняла Ставрополь, Торговую, Великокняжескую[464], очистила от большевиков всю Кубанскую область, захватила всю Черноморскую область, оттеснив грузин на юг за Сочи и реку Бзыбь. По Северному Кавказу вся территория до Дербента включительно находится под ее властью.

Донская армия под командой генерала Краснова выгнала со всей Донской области большевиков и захватила Царицын.

Между большевиками, Азербайджаном и Грузией идет борьба за обладание Баку с ее нефтью. В борьбу эту вмешались по приглашению Грузии Турция и англичане, приславшие на помощь азербайджанцам свой экспедиционный отряд.

Австро-германцы, оккупировавшие весь юг России до западной границы Донской области и северную часть Крымского полуострова, теперь спешно уходили восвояси, очистив Севастополь.