На Мировой войне, в Добровольческой армии и эмиграции. Воспоминания. 1914–1921

На фронте 1-й Кавказской стрелковой дивизии, где наши и немецкие окопы были в непосредственной близости, произошло братание: 30 человек 3-го Кавказского стрелкового полка были приглашены немцами в их окопы, там их напоили пьяными и всех до одного отправили в свой тыл. В эти же дни ко мне являлась депутация офицеров-украинцев с просьбой о выделении нижних чинов и офицеров из украинцев в особые батальоны в каждом полку. Прецедент этому, по-видимому, усматривался ими в выделении поляков в особые польские дивизии, произведенном еще в 1916 году[346]. Откровенно говоря, «хохлы» всегда были лучшим элементом в нашей армии, и особенно много было их в гвардейских частях; их сепаратизм носил самую безобидную форму, и мне думалось, что формирование из них особых рот в батальонах может быть полезным в это революционное время. Выделение в роты я разрешил, но на формирование более крупных частей я не дал своего согласия. По отношению 60-й пехотной дивизии его и не требовалось: дивизия эта, второочередная, формировалась в Полтавской губернии и была пополнена исключительно хохлами.

Весной этого злосчастного 1917 года Франция, как и в прошлом году, предъявила к России требование нажимом на немцев не дозволить им переброски своих войск на Западный фронт. Командовавший в это время 5-й армией генерал Драгомиров решил атаковать немцев со стороны Двинского плацдарма, а XXVIII корпусу демонстрировать наступление артиллерийской подготовкой, а будет возможно, и штурмом пехоты в направлении от Якобштадта на Грос-Бушгоф. Совместно с начальником артиллерии корпуса генерал-майором Беляевым мы решили привлечь для этого все имевшиеся в моем распоряжении артиллерийские средства[347].

План артиллерийской подготовки выработали на основании опыта французов по тем их инструкциям, которые нам высылались из Управления полевого инспектора артиллерии[348]. И на второй день после окончания артиллерийской подготовки избранного небольшого укрепленного участка противника решили штурмовать его полком пехоты. Назначен был полк 1-й Кавказской стрелковой дивизии, находившийся в резерве в городе Якобштадте. К вечеру первого дня артиллерийской подготовки полк этот должен был прибыть на свое место в наши окопы, против разрушаемых огнем артиллерии окопов противника, а на другой день штурмовать их.

Артиллерийская подготовка первого дня была очень хороша, блиндажи в окопах первой линии немцев разрушены, проходы в проволочных заграждениях пробиты. На второй день предполагалось, продолжая разрушать тяжелой артиллерией окопы и блиндажи второй линии, легкой артиллерией забросать химическими снарядами лес позади атакуемого участка, чтобы изолировать его от подхода подкреплений их резерва, и штурмовать.

Однако к вечеру первого дня полк на свое место не прибыл. Запрашиваю начальника 1-й Кавказской стрелковой дивизии[349]: «Почему?» Отвечают: «Полк идти не хочет!» Собрался на площади на митинг! Комитеты дивизионный и полковой уговаривают, но их не слушаются.

Решаю, что уступить в этом деле нельзя! Приказываю начальнику броневого дивизиона, находившегося в Крейц бурге, выдвинуть на площадь в Якобштадте несколько броневиков и разогнать митинг, а начальнику 4-й кавалерийской дивизии[350] – выслать экстренно в распоряжение начальника 1-й Кавказской стрелковой дивизии несколько ближайших эскадронов.

Неожиданно появившиеся в сумерках броневики произвели на толпу панику, все разбежались по домам, а прибывшие среди ночи эскадроны кавалерии одним своим присутствием заставили полк собраться и выступить по назначению, куда он и прибыл к утру. К полудню артиллерийская подготовка заканчивалась, нужно пехоте штурмовать. Командир полка решает вызвать охотников – никого! Вторичный вызов – выходит рота, только что сформировавшаяся, украинцев, идет на штурм и занимает неприятельские окопы, по счастью для нее, совершенно разрушенные и противником очень слабо обороняемые.

Как раз в это же время получено от командующего армией приказание: «Демонстрацию прекратить!» Потом оказалось, что на Двинском плацдарме войска от наступлений отказались.

Для меня эта демонстрация была весьма поучительна, как в смысле проверки французских инструкций для артиллерийской подготовки, так и способов подавления войсковых бунтов при помощи броневиков и кавалерии.

* * *

Летом Керенский предпринял объезд фронта с целью «уговаривания войск продолжать войну до победного кон ца!» Приезжал в Двинск, в то время когда 5-й армией уже командовал генерал Данилов-черный[351]. Все командиры корпусов, комитетов – дивизионных и корпусных – были вызваны туда и собраны в громадном здании же лезнодорожных мастерских. А предварительно для встречи Керенского построились шпалерами по дороге от вокзала, имея своих начальников на флангах, – не име лось только оркестров музыки, а то все было бы по-прежнему.