На Мировой войне, в Добровольческой армии и эмиграции. Воспоминания. 1914–1921

Но наступление 3-й стрелковой дивизии по «лесному мысу», благодаря успешной работе артиллерии, главным образом восьми орудий тяжелого дивизиона, развивалось успешно, и к вечеру этого дня цепи наши перебрались на другую сторону болота, а на другой день утром атаковали и заняли первую линию неприятельских окопов; но за ней, дальше вглубь леса, оказалась вторая укрепленная линия, и наступление захлебнулось. 1-я Кавказская стрелковая дивизия за весь первый день продвинулась только до самого болота, отделяющего ее от позиций противника у Грос-Бушгофа, и здесь закрепилась с тем, чтобы на следующий день после артиллерийской подготовки переброситься на другую сторону и соединиться с 3-й стрелковой дивизией. Наступление III армейского корпуса по громадному густому лесу встречало большие затруднения, и управлять им было весьма затруднительно. И когда и в каком порядке подошли части этого корпуса к окопам нашим, намеченным для исходного сосредоточения в них штурмующих частей, ни тогда, ни после того мне рассказать никто не мог. Только на другой день по донесениям стало известно, что неожиданности для противника в нашем наступлении не произошло. Он был бдителен[376], и передовые части, бросившиеся на его проволочные заграждения, были встречены сильнейшим ружейным и пулеметным огнем, понесли большие потери и отошли в наши окопы.

9 марта наступила оттепель; под снегом во многих местах появилась вода. Начавшаяся с раннего утра оживленная артиллерийская стрельба постепенно начала ослабевать, ввиду израсходования гранат и перехода на шрапнель, снаряда, мало пригодного для подготовки атаки по противнику, укрытому в окопах, а под вечер и вовсе почти прекратилась. Несмотря на это, все же наши цепи в некото рых местах еще сблизились с окопами противника. Наступила ночь. Задул сильный северный ветер, и температура сразу упала ниже нуля, а к полуночи хватил мороз до –8°. Люди, промочившие ноги при вчерашней оттепели, начали замерзать. Утром, по рассказам очевидцев, цепи наши, зарывшиеся в глубоком снегу, обозначились рядом ног, поднятых людьми кверху и ударяемых одна о другую, чтобы их согреть. По счастью, снова переменилась погода, наступила опять оттепель, и положение несколько облегчилось. Но о наступлении никто уже и не думал. От командующего армией, посетившего накануне войска и штабы 1-й Кавказской стрелковой дивизии в Эйзенгамере[377] и III армейского корпуса генерала Альфтана, к югу от Якобштадта в усадьбе лесника, получен был мною запрос: ввиду наступившей оттепели нахожу ли я возможным продолжать наступление, или его следует прекратить? Я ответил, что оттепель не составляет главнейшего препятствия к продолжению наступления, и тем более что в лесу на главнейшем направлении нашей атаки, в III корпусе, снег еще тверд. Но наступление необходимо прекратить ввиду полного израсходования гранат легкой артиллерии и бомб тяжелой артиллерии.

Приказано: «Наступление прекратить, войскам вернуться на свои стоянки!»

Потери подсчитывались в корпусах и потому мне не известны. Помню только, что в XXVIII корпусе потери убитыми и ранеными были невелики, но зато обмороженными и больными переполнились все многочисленные госпитали и лазареты, забивавшие наши тылы. Сильно пострадал полк III армейского корпуса, штурмовавший в лесу немецкие окопы.

В апреле месяце того же 1916 года, тотчас же после Пасхальной недели[378], к нам приезжал главнокомандующий генерал-адъютант Куропаткин. Произвел смотр войскам II Сибирского и III армейских корпусов, находившихся в тылу, и посетил 3-ю стрелковую и 1-ю Кавказскую стрелковую дивизии на их позициях. Всюду вызывал перед фронтом господ офицеров и нижних чинов, находившихся в частях с самого начала мировой войны. Их оказывалось очень мало. Благодарил за выдающуюся службу и не имевших Георгиевских крестов нижних чинов 3-й стрелковой дивизии, вспоминая о ее участии в войне с Турцией 1877–1878 годов в бою на Зеленых горах под командой генерала Скобелева. Но в дивизии ни одного участника этих боев не оказалось.