На обочине мира

Я думаю обо всём, что мы сделали, обо всём, чем рискнули. Думаю о другом Мэнни и о Мине, оказавшихся в нашем мире – мире конфликтов, мире войны. Думаю о маме, папе и сестре, о том, что больше никогда их не увижу, и начинаю неудержимо рыдать. Я трясусь и скулю от необъятных печали и страха и крепко зажмуриваюсь, надеясь, что когда открою глаза, окажусь у себя дома, в кровати, очухиваясь от чересчур реалистичного кошмара, хоть и знаю, что этого не произойдёт.

Рядом со мной в тёмной воде раздаётся всплеск, но я не поднимаю головы: это наверняка какой-то человек в лодке, а я просто не хочу никого видеть.

Потом кто-то с мягким хрустом идёт по песку и нежно пихает меня в плечо, и я медленно выпрямляясь, ожидая увидеть одного из спасателей.

И точно не ожидая увидеть то, что вижу.

Глава 48

Кобака низко и мурчаще рычит мне в ухо, а потом снова пихает, уже сильнее, словно говоря «Поднимайся!» Я распрямляю руки и поднимаю голову, и кобака приближает морду к моему лицу, будто хочет заглянуть мне прямо в душу. Янтарные глаза существа словно светятся изнутри, а пахнущее рыбой дыхание странно ободряет.

– Мэнни, – медленно зову я, не в силах отвести глаз от кобаки. Он перестаёт брести по воде и поворачивается. Лицо у него серое, из глаз исчезла вся жизнь, будто он уже сдался.

Плеск вёсел слышится уже совсем близко, а лучи фонариков стали ярче.

– Эй? Там кто-нибудь есть? Оставайтесь на месте – сейчас мы вас вытащим. – Но от людей нас словно отделяет миллион миль – будто они где-то в другом мире.

Как в трансе, я встаю, и кобака за моей спиной поднимается на задние лапы, навострив крупные треугольные уши и как будто подгоняя нас передними лапками к дальней стене пещеры. До меня резко доходит.

– Кобака тоже может ходить через измерения! – кричу я Мэнни. – Кобака отведёт нас обратно! Она как будто хочет это сделать! Она знает!

Кобака намеренно это делает?

Я не хочу выяснять.

– Идём! Возьми меня за руку, Мэнни! Сейчас же! – ору я.

Теперь всё зависит от меня – только от меня. Мэнни привёл нас сюда, а я верну нас домой. Я стискиваю липкую, полумёртвую ладонь Мэнни в своей.

Когда лучи фонариков начинают мелькать ближе, свободной рукой я хватаю крохотную, похожую на человеческую, ладошку кобаки и прикладываю наши руки к полосе тёмного песчаника. Кобака не сопротивляется, а терпеливо ждёт, пока за считаные секунды серая дымка становится плотнее и плотнее, заполняя пещеру, и мою голову, и мой рот, и моё сердце…

Работает! Сила кобаки возвращает нас домой!

Внезапно серый туман вокруг нас начинает вращаться, а существо слабо вырывает у меня свою лапку, будто потратило всю до капли энергию, всю свою жизнь.

– Нет! – кричу я в отчаянии. – Нет, пожалуйста – не сейчас!

Кобака хромает в туннель, ведущий к устью пещеры, с тихим плеском падает на воду и опускается на дно. Я осознаю, что она отдала жизнь за нас с Мэнни – но тщетно. Она попыталась перенести нас через преграду между измерениями обратно в наш мир, но ей это не удалось. Лучи фонариков светят теперь прямо на нас.

Мужской голос с ноткой нетерпения зовёт:

– Что ты делаешь, Уилла?

Ещё один голос восклицает:

– Ого! А это что такое? Ты это видел, Дел?

– Что? А-а-агх, что это я задел ногой? О – вижу! Вон оно! Это собака?

– Господь всемогущий, это акула! Глянь на плавник! Вон как поплыла – ну и быстра. Что за фигня?

Я, пожалуй, рада, что кобаке удалось убраться, и теперь снова устало выпрямляюсь и жду, вымотанная, обессиленная и онемевшая от холода, когда двое людей, которые видели, как мы с Мэнни заходим в пещеру, выведут нас отсюда.

Луч фонарика светит мне в глаза.

– Ага, Дел. Это она.

С мели на песок выходит человек в жёлтых болотных сапогах – он мне откуда-то знаком.

– Уилла Шафто. Какого дьявола тебя всё несёт в эту пещеру? Держись за меня.

Дел? Словно из глубин какого-то колодца, в моей голове всплывает воспоминание. Дел. Дел Малик. Папа Дины. Человек, который спас меня в прошлый раз?

Голос Дела рокотом прокатывается по пещере: он кричит своим спутникам:

– Нашёл их. Они здесь!

– Вы что… это что…? – Я не могу даже толком сформулировать вопрос. – Это что… настоящий мир? – спрашиваю я.

– «Настоящий мир», чёрт возьми. О чём ты говоришь? Я тебе покажу «настоящий мир», мисс. Зачем вы опять сюда полезли?

Он хватает меня за пояс и поднимает – не грубо, но и не особо аккуратно, как мешок с чем-нибудь. Он бормочет – словно бы сам себе, но на самом деле нет:

– Ты, милая моя, должна здорово объясниться. Надо было там тебя к чёрту и оставить. Парочку часов посидела бы – мигом бы в себя пришла. Арчи – ты бери паренька.

Дел недовольно шагает по воде к выходу из пещеры, освещая путь фонариком. Мы выходим, и Дел ставит меня в воду – она доходит мне до коленей. Я таращусь на бетонную набережную и дорогу – там нет ни музыки, ни огней, ни фейерверков, ни людей…

Никто не празднует ВВВ.

– Браво фокстрот дельта один девять два. Они у нас. Мальчик и девочка. Да, те же самые.