На один раз

Алекс засмеялась. И Давид подумал, что готов на что угодно, лишь бы слышать этот чистый, как звук камертона, смех. На что угодно, чтобы больше с ней не расставаться. И, наверное, поэтому именно сейчас он должен был сказать ей, что это невозможно. Не нужно себя обманывать. Это просто секс. Охренительный секс — они словно созданы друг для друга, может, поэтому у них так легко получилось зачать ребёнка. Но жизнь — больше, чем секс, а Александра Квятковская — просто мать его будущего ребёнка.

Давид дал им ещё немного словно украденного у самих себя времени, а потом сказал:

— Мы уезжаем. И ты едешь со мной.

Глава 35

— Что? — Алекс подняла голову, а потом и вовсе отстранилась, оттолкнувшись руками от груди Давида. — Куда?

— Туда, где мой ребёнок будет в безопасности. Где тебя осмотрит врач и мы сможем сделать тест ДНК.

Она подскочила с его колен, словно ужаленная.

— ДНК? Ты сомневаешься, что он твой?

— Есть такая простая истина, — натянул Давид одним рывком сразу трусы и брюки, как и снял. — Доверяй, но проверяй. Второй раз я на эту удочку не попадусь. Поэтому да, тест будет.

— Я никуда не поеду, — Алекс стояла перед ним голая и, конечно, понимала, что аргументы обнажённой девушки не слишком убедительно звучат, но сейчас ей было плевать. — В конце концов, здесь тоже есть отличные врачи и можно сделать анализ на отцовство, раз он тебе нужен. Нравится тебе или нет, в первую очередь это мой ребёнок. Мне его вынашивать и рожать. А от тебя мне вообще ничего не надо. Я со всем справлюсь сама, раз уж так случилось.

Она подхватила трусики, упавшее на пол полотенце, в котором была фасоль — просто потому, что попалось под руку, а потом завернулась в плед.

— Алекс, — покачал головой Давид. Штаны он натянул, но так и остался сидеть в расстёгнутой рубашке навыпуск — застегнуть на единственную оставшуюся в живых пуговицу её было проблематично. — Это не обсуждается.

— Да что ты! — хмыкнула она, кутаясь в плед. — Может, ты решил, что я одна из твоих секретарш, которым ты имеешь право приказывать, потому что платишь им зарплату, или твоя одноразовая подружка, которой запросто можешь сказать: «Пошла вон!» или «Едешь со мной!». Но я ни то, и ни другое, Давид Гросс. Я Алекс Квятковская. Ты не будешь врываться в мой дом и вести себя так, будто я тебе должна. Я тебя ни о чём не просила.

— Совсем-совсем не просила? — усмехнулся он. — Ни о чём-ни о чём?

На его чёртовом животе не было ни жиринки. Сейчас, когда он сидел, это особенно бросалось в глаза — мощная грудь, густые чёрные волосы, идеально выпуклые кубики пресса. Красиво. Но она отвлеклась.

— Ну, конечно, кое о чём просила. Но, во-первых, не для себя, а во-вторых, ровно до того момента, когда ты заставил меня раздеться, поглумился, назвал шлюхой и ушёл. Решение не подавать в суд на моего брата ты принял сам. И знаешь, мне жаль, что ты его принял.

Диван заскрипел, когда Давид сел, откинул назад с лица волосы, упёрся локтями в колени, а потом только посмотрел на Алекс:

— Почему?

— Что почему?

— Почему тебе жаль?

— Разве это не очевидно? Ярослав и не думал ничему учиться. Тебе пришлось искать другой способ прижать отца. Я, как всегда, бросилась им помогать. И теперь в полной жопе.

— Ну, если твой отец не знает, что ты беременна и это мой ребёнок, — встал Давид, и Алекс сразу потеряла преимущество — он был раза в три её крупнее и на голову выше, — то нет. А ещё, — смотрел он на неё с прищуром, словно разгадывал шараду, — мы можем вспомнить, что когда-то хотели заключить деловое соглашение, и объединиться.

— В каком смысле объединиться? — спросила Алекс его спину: пройдя мимо, он нагнулся к затухающим в камине углям, чтобы поворошить.

Потянуло дымком. И Саша почему-то снова проголодалась.

— В самом прямом, — повернулся Давид, когда она уже сложила на краешке дивана свои вещи, оставив в руках растаявшую фасоль. — Ты и я. Или ты и это простишь своему отцу и снова к нему вернёшься?

— Это я не прощу ему никогда, — с горечью в голосе, но уверенно ответила Саша. — Это не значит, что я буду мстить, это значит, что я не забуду. Но если твоё предложение — просто уловка, чтобы заставить меня подчиниться, то я… — она не знала, что добавить, потому что не знала, что тогда сделает, и это Давид тоже прекрасно понял. — То я… — повторила Алекс под его убийственно пристальным взглядом, — в общем, мало тебе не покажется.

Он не улыбнулся, хотя Саша ждала как минимум его фирменную гаденькую усмешку.

— Я никогда не брошу своего ребёнка, милая. Никогда. — Взгляд его стал ещё опаснее. — И не позволю этой ситуации выйти из-под контроля. Мне не требуются ни твоё согласие, ни помощь, но у тебя есть выбор: мне придётся заставить тебя выполнить мои условия, или мы найдём компромисс и договоримся на условиях, что буду устраивать нас обоих.

— Заставить? И как же ты это сделаешь? — с искренним любопытством спросила Алекс.

У Давида был взгляд, от которого, наверное, даже цветы вянут. Но если он только взгляд решил использовать, как средство устрашения, то с Алекс просчитался.