На осколках разбитых надежд (СИ)

— Приведи ее, — приказал он Урсуле. — Если не приведешь, мне придется послать за ней одного из солдат. Я не думаю, что фрау фон Ренбек понравится, что кто-то посторонний поднимется выше первого этажа ее дома при всей ее щепетильности.

Тон Цоллера не сулил ничего хорошего. Лена уже успела хорошо узнать такой тон, когда жила бок о бок с Ротбауэром. Все они были сделаны будто с одного слепка, и их поведение будто отрабатывалось по определенной схеме.

Равнодушно. Безразлично. Будто змея сворачивается кольцами перед броском на жертву. Обманывая своим деланными спокойствием.

Лена вздрогнула, когда неожиданно из коридора донесся звук механизма, на котором Иоганн, видимо, спускался вниз. Она знала, что ему тяжело одному справляться с дверцами, и надеялась, что Урсула поможет ему, но потом вспомнила, что немка ушла по черной лестнице за Катериной.

— Позвольте помочь господину Иоганну, — попросила она Цоллера, который, к ее удивлению, кивнул головой. Но не ей разрешил выйти из комнаты, а послал одного из своих солдат, который вскоре возвратился, толкая перед собой коляску Иоганна.

— Господин Кестлин! — воскликнул Цоллер, когда Иоганна ввезли в комнату, опуская аристократическую приставку «фон». Но при этом даже не приподнялся со своего места, чтобы поприветствовать пожилого немца. Просто махнул рукой небрежно, и в этом жесте отразилось все его отношение.

— Господин Цоллер, — кивнул Иоганн в ответ. — Могу ли я поинтересоваться, по какому поводу здесь организовано это собрание?

— У нас нет секретов в нашей свободной стране, — улыбнулся Рауль. — Конечно же, можете.

Но больше ничего не добавил к этому, и в комнате установилась напряженная тишина, которой явно наслаждался Цоллер, понимая, как она действует на нервы. Особенно тем, кому было, что скрывать от него.

— Елена Дементьева, — произнес вдруг он медленно и потянулся к бумагам работников, лежащих на столе. Войтек обеспокоенно взглянул на Лену, которая вдруг ощутила прилив странного спокойствия в этот момент. Выпрямила спину и гордо посмотрела на Цоллера, который в свою очередь оглядел ее с ног до головы.

— Могу ли предложить вам кофе, господин Цоллер? — вмешался Иоганн, отвлекая на себя внимание гестаповца. Тот кивнул, чуть раздраженно, оставив бумаги в покое, и Иоганн поспешил позвонить, позабыв, что в кухне осталась только Айке, и некому прийти на его звонок. Поэтому растерянно оглядевшись, ему пришлось направить коляску вон из комнаты, чтобы распорядиться насчет кофе.

— Что это? — указал Цоллер тем временем стеком на руки Войтека, которые тот, следуя приказу, держал на виду гестаповцев. Разумеется, та самая ссадина на костяшке поляка не ускользнула от внимания.

— Я работаю по почину авто, — произнес Войтек. — Ударился, когда ремонтировал мотор.

— Ударился, значит? — переспросил Цоллер, откидываясь расслабленно на спинку кресла и разглядывая поляка. — Знаешь, что я думаю? Что ты определенно мне не нравишься. Есть в тебе что-то такое… настораживающее. Где ты провел позапрошлую ночь?

— Здесь, в Розенбурге, — ответил Войтек.

— И, конечно же, есть те, кто подтвердят это? И, конечно же, ты не знаешь, что случилось позапрошлой ночью в городе?

— Если речь о том, что избили сына фрау Биргит, знаю, — кивнул поляк. — Об этом все в доме знают. А что до подтвердить… Нет, я один живу отдельно от остальной прислуги. И сплю один.

— Ясно, — кивнул Цоллер. — Обычно такие умные всегда замешаны в чем-то. Примета такая — раз умничает, значит, точно далеко не просто все.

— Я плохо понимаю по-немецки, — проговорил Войтек в ответ. — Не могли бы вы пояснить?

— И это тоже все говорят обычно, — насмешливо заметил Цоллер. — И знаешь, что? Я знаю столько разных способов, которые помогают выучить немецкий в считанные часы.

У Лены даже холодок побежал от его тона по телу. Она понимала умом, что ее вины перед гестаповцем абсолютно нет никакой, но все равно не могла никак избавиться от липкого страха, который крепко вцепился в нее своими щупальцами. Почему нет Рихарда? Она уверена, что он непременно нашел бы способ, как отделаться от гестаповца. Ей хотелось верить в это.

— Ваш кофе, господин Цоллер, — провозгласил Иоганн, возвращаясь в гостиную. Вслед за ним зашла Урсула, несущая в руках поднос с фарфоровыми парами и серебряным кофейником.

— Благодарю вас, господин Кестлин, — Рауль принял из рук Урсулы пару, сделал глоток и с наслаждением прикрыл глаза на время. — М-м-м, какой волшебный вкус! Настоящий кофе. Не то, что эрзац, который выдается по талонам. Для тех, у кого есть деньги, на черном рынке Берлина найдется все, верно? И никогда не приходит в голову, что поддерживать спекуляцию значит совершать преступление против нашей страны.

— И все же, я бы хотел узнать, что за причина привела вас в Розенбург, — твердо произнес Иоганн в ответ, ничуть не смутившись слов гестаповца, в то время как волнение Лены только возросло при них. — Мы не можем долго задерживать прислугу без дела.