На осколках разбитых надежд (СИ)

— Ты как? — склонился Рихард на ней, помогая сесть на полу. К ним тут подбежала перепуганная Катя. Она ничуть не пострадала — окна спальни выходили на другую сторону, потому она скорее услышала последствия удара бомбы, а не ощутила их. Катерина замерла в растерянности, переступая с ноги на ногу в волнении. Осколки стекла разбитого окна так и скрипели под ее ногами. Где-то в доме истошно кричала женщина, и от этого крика даже кровь стыла в жилах, усиливая накал напряжения.

Рихард спешно ощупал Лену — голову, руки, тело и ноги, проверяя не ранена ли она, и убедившись, что она не пострадала, сжал сильно ее плечи, причиняя боль этой хваткой и возвращая в ясное сознание.

— Лена, набрось что-то теплое на себя и надень обувь. Выходите с Катей из дома и отходите подальше в парк. Ты поняла меня? Кивни, если поняла, — она подняла взгляд на его лицо и с ужасом увидела кровь на его шее. Тонкие струйки сбегали прямо вниз, в вырез некогда белой майки, окрашивая ту в красный цвет.

— Ты ранен… — вид этой крови снова вернули ее на какие-то мгновения в день совсем другой бомбардировки. Перехватило дыхание от ужаса, и из горла вырвался какой-то полувсхлип-полустон.

Рихард поймал ее ладонь прежде, чем она коснулась его. Покачал головой резко, а потом обхватил ладонью ее затылок и поцеловал быстро в лоб. После этого короткого прикосновения он поднялся на ноги и, кивнув на прощание растерянной Кате, убежал вниз по черной лестнице на второй этаж, где по-прежнему истошно кричала в истерике женщина.

— Давай же, Лена, — потянула ее за руку, поднимая с пола Катерина. — Тут завались стекла. Еще поранишься. Вставай! Еще мож помочь кому надо. Слышь, как надрывается кто-то?

Оказалось, что была ранена Магда. Когда ударной волной выбило стекла в окнах замка, осколки вонзились в ее лицо и незащищенные руки, которыми она пыталась прикрыться. Ее лицо было все залито кровью. Лена видела, как Рихард, обняв Магду за плечи, в полуобморочном состоянии вывел из дома и усадил в свой «опель», чтобы увезти в больницу.

Остальные не пострадали, «отделались испугом разной тяжести», как шутил Иоганн, пытаясь безуспешно поднять настроение своей сестре и Мисси, которая никак не могла совладать с нервами.

Дом тоже не пострадал особо. Ударной волной выбило все стекла в окнах одной из сторон и поломало несколько деревьев в парке. Одно из них, длинный и крепкий вяз, при падении задел ветками камень фонтана и отбил часть верхнего яруса. Потом, уже при осмотре комнат, нашли и другие повреждения — были разбиты некоторые зеркала и стекла в буфетах, упали со стен картины. У некоторых полотен был поврежден осколками оконного стекла холст, у некоторых при падении поломались тяжелые рамы. В библиотеке выбило с полок книги.

Но первоочередным для владельцев Розенбурга в ту ночь было закрыть пустые оконные проемы на первое время картоном или фанерой, чтобы не дать декабрьскому морозу выстудить дом. Поэтому основные силы были уделены именно этому. Даже Биргит с мужем пришла в замок той ночью, чтобы проверить последствия налета, и присоединилась к работам. Они работали слаженно и поспешно, стараясь сделать все быстро. Но разбитых окон в замке было слишком много, особенно высоких «французских», а рабочих рук слишком мало. Вернее, мужских рук, способных держать молоток.

Поэтому, когда спустя час Рихард привез Магду из больницы, он присоединился к ним без раздумий, чтобы ускорить работы. Лена сама вызвалась ему в помощь, без лишних раздумий, не дожидаясь приказа. Работы уже подходили к концу, и им досталось всего несколько проходных комнат первого этажа. Трудились они молча. Рихард прибивал плотный картон или фанеру к рамам, а Лена подавала ему гвозди, пытаясь поймать его взгляд и понять, в порядке ли он сам сейчас. Крови не было видно. Только майка в вырезе халата была вся испачкана одним кроваво-красным пятном. Он так торопился отвезти Магду в больницу, что даже не сменил домашнюю одежду. Только натянул форменные брюки, отчего его наряд сейчас выглядел весьма странно.

Лена попыталась завести с Рихардом разговор. Спросила о Магде, но он отвечал скупо и резко, и она поняла, что он не желает разговаривать сейчас. Потому оставила эти попытки и сосредоточилась на работе.

Спустя некоторое время к ним заглянула Биргит и сообщила, что работы закончены. Рихард велел ей со Штефаном возвращаться домой, а слуг отпустить отдыхать. Нет, ему самому помогать не надо было — осталось всего одно окно.

— Как твой дом, Биргит? — спросил Рихард озадаченно. — С ним все хорошо? Его не тронуло? Никто из твоих не пострадал?

— Что с ним станется, господин Ритци? — улыбнулась Биргит, довольная этим вниманием. — Он сделан из того же камня, что и Розенбург. Тоже стекла повылетали и только. Но Руди — смышленый малый, и руки у него растут откуда надо.