На островах дракона

Выйдя на противоположном берегу, он останавливается при виде громадной клетки, появившейся невесть откуда среди привычного ему пейзажа. После длительного раздумья, неожиданного со стороны этого животного, лишенного, казалось бы, психических способностей, он движется в обход этого странного предмета и тут замечает лежащую внутри жирную макаку. Конечно, тут же пытается достать ее, просунув морду сквозь прутья бамбука, но у него ничего не выходит. Тогда он взбирается на клетку, решив, что сверху будет легче войти, но тоже безуспешно. Наконец он решается и заходит в клетку; наступает самый напряженный момент, наши камеры журчат в унисон, чтобы не пропустить мгновения, когда дверь-гильотина упадет за добычей.

Но ничего не происходит. В голову чудовища внезапно закрадывается подозрение; этот алчный зверь ни с того ни с сего вдруг оставляет приманку и с беспокойством ворочается в тесной клетке. Несколько раз он просовывает морду сквозь. прутья, затем решительно поворачивает на 180 градусов и, к нашему громадному удивлению, выходит из ловушки.

Останавливается, с облегчением вдыхает воздух свободы и вдруг, привлеченный отверстием на уровне земли — амбразурой нашего укрытия, решительным шагом направляется к ней. Жорж неистово накручивает этот нежданный «визит», а я слежу за приближением зверя. Три метра, два, один, пятьдесят сантиметров, вот уже его огромная морда буквально въезжает в объектив. Еще один шаг (вараний) — и он в укрытии! Жорж бросает камеру и хватает ружье, но я машу перед носом ящера своей книжонкой, и тот, сбитый с толку непривычным предметом, щекочущим ему морду, останавливается, несколько секунд смотрит на нас, затем с презрением отворачивается и уходит, явно разочарованный оказанным приемом.

— Еще чуть-чуть, и я бы влепил ему пулю! — с облегчением вздыхает Жорж.

Хотя считается, что комодский дракон не нападает на человека, на его счету тем не менее несколько тяжелых случаев, в том числе и смертельных. Кто знает, очутись между нами, этот почти трехметровый «папаша» мог испугаться и пустить в ход свои челюсти с острыми, как пила, зубами, страшные когти, не говоря уже о хвосте, который некоторые авторы считают самым грозным его оружием, способным одним ударом перешибить ноги у лошади.

Товарищи следили за всей сценой из второго укрытия.

— Мы удивлялись, почему вы не выходите с другой стороны, — кричит Ги.

— Подумаешь! Зато где ты возьмешь такие сенсационные кадры? — обиженно отвечает Жорж.

И правда, момент был настолько удачно схвачен, что впоследствии многие профессионалы, просматривая фильм, спрашивали, как нам «удался этот трюк».

Наш излишне любопытный гость ушел, и вновь тянется нескончаемое ожидание. После полудня приходит второй дракон. Он меньше предыдущего, но все же в длину в нем будет добрых два метра семьдесят. Он тоже крутится вокруг клетки и, будучи потоньше первого, легко просовывает морду сквозь прутья и тянет к себе приманку. Чтобы заставить его выпустить обезьяну, мы выскакиваем из укрытий и бросаемся к нему с дикими воплями, которых он, конечно, не слышит. Однако он открывает рот, очевидно удивленный видом четырех сумасшедших, размахивающих руками, выпускает обезьяну и не торопясь, с большим достоинством удаляется прочь.

Мы кладем на место приманку, и, чтобы надоумить варанов проходить в дверь, сделанную, кстати, именно для этого, я предлагаю, вдохновленный примером мальчика-с-пальчика. сделать им «мясную дорогу»: положить от опушки зарослей до туши макаки через каждые полметра по кабаньей котлете.

Вскоре является наш успевший оправиться от волнения Обжора. Он нюхает первый кусок мяса, заглатывает его, видит перед носом второй, делает то же самое и так далее до самого входа в клетку. Там он на минуту останавливается, но все же решается войти и лакомой стезей добирается до обезьяны. Тут опять катастрофа: его вновь охватывает приступ клаустрофобии и он начинает беспокойно отыскивать выход из клетки.

— Опять за свое, — скрипит зубами мой сосед.

И верно, он уже идет к двери, но тут замечает рядом волосатое тело макаки — самого большого лакомства драконов. Он останавливается, возвращается, ощупывает обезьяну своим раздвоенным языком и, резко мотнув головой, хватает ее поперек. Хлоп! Дверь-гильотина падает. Ящер вздрагивает, оглядывается, но успокаивается и заглатывает макаку.

Покончив с блюдом, он желает выйти из клетки, но со всех сторон наталкивается на бамбуковые прутья. И тогда невозмутимое чудовище выходит из себя. Оно начинает ходить взад-вперед вдоль стенок, сует голову во все щели, пробует их расширить, но ловушка не поддается. Надо сказать, мы три дня подряд усердно укрепляли ее, чтобы она смогла выдержать самого крупного дракона. Однако наш пленник не знал об этом и, решив, что пора кончать баловаться, изо всей силы напирает на клетку и проходит сквозь наш шедевр крепости, как сквозь бумажный круг серсо!