На островах дракона

Объективному свидетелю наши вытянутые физиономии вполне могли показаться комичными! А дракон, удивленный не меньше нашего легкостью, с какой он выпутался из западни, полной грудью вдыхает воздух свободы и решительным шагом идет к холму.

А мы так надеялись, что перед уходом он совершит нечто впечатляющее. Но Жорж доволен, как никогда:

— Вы видели, а? Потрясающе! Конец точь-в-точь как у Чарли в «Новых временах», когда тот бредет одинокий по дороге!

12

Прибытие верховного вождя всех островов и его хорошенькой племянницы. — На охоте с «комодским мясником». — Погоня и неудача, погоня и удача. — Охота на буйволов выручает комодских налогоплательщиков

В последующие дни мы еще несколько раз снимаем кадр с клеткой, чтобы Жорж имел «раккорды» при окончательном монтаже фильма. И каждый раз пойманный дракон благополучно уходит с той же легкостью, что и первый, хотя мы обвили прутья клетки крепкой нейлоновой веревкой.

Основная часть нашей работы закончена, по крайней мере та, что связана с кино. Что же касается изучения варанов, то мне предстоит еще выяснить множество вопросов, в частности связанных с его размножением, и установить приблизительно, сколько драконов осталось к настоящему времени. Для этого надо побывать хотя бы на Комодо, этой обетованной земле драконов. Однако наше финансовое положение отнюдь не блестяще, и, даже сведя до минимума снаряжение, нечего и думать заняться «пирогостопом». Понадобится по меньшей мере две посудины для возвращения на Флорес, куда через месяц должен прийти пароход-скотовоз, идущий до Явы, а оттуда нам предстоит еще добираться до Калимантана!

Сколько на первый взгляд непреодолимых препятствий. Но у нас есть ценный союзник — время, мы не торопимся, а со временем в тропиках все устраивается. Так что не стоит беспокоиться, дракон хранит нас, а что еще можно пожелать на этом благословенном острове. Рано или поздно случай представится. Будем смиренно ждать и проникнемся мудростью индонезийской пословицы, выражающей всю тщетность людей вмешаться в свою судьбу: «Что бы ни творилось, козий помет всегда будет круглым!»

И нам воздается за долготерпение: в один прекрасный вечер в бухту заходят три большие лодки, полные народу. В первой сидит, стараясь по возможности держаться прямо, маленький сгорбленный старичок в черной бархатной шапочке и визгливым голосом отдает приказы. Когда лодки останавливаются метрах в пятнадцати от берега, все быстро собираются вокруг него и двух женщин, сидящих у его ног, поднимают и несут их на берег.

Среди мужчин узнаем нашего друга Хазинга, часто навещавшего нас в Лохо Буайя. Он предупреждает:

— Это бапа Пенггава, староста всех островов, он хочет видеть вас.

Старичонка незамедлительно уточняет цель своего визита:

— Я приехал, потому что прослышал, будто среди вас есть охотник, а мне и моим людям нужно мясо. Моя жена и племянница приехали со мной, чтобы просить вас убить для нас несколько буйволов. Если я со своей стороны могу что-нибудь сделать для вас, не стесняйтесь, просите, потому что в этих краях я многое могу…

Мы все четверо понимающе переглядываемся — вот он, долгожданный случай. От имени всех я отвечаю гостю:

— Мои друзья и я будем счастливы оказать услугу бапе и его семье, но в свою очередь нам понадобится его помощь, ведь бапа может многое…

— Что вам нужно?

— Две большие лодки с экипажами до Комодо и дальше в Лабуанбаджо.

— И все? Будьте спокойны, никто не скажет, что верховный правитель всех островов отказал в услуге иностранным гостям.

— В таком случае мы бесконечно благодарны бапе за его великодушие, и я лично займусь буйволами. Правда, надо еще выпросить разрешение на охоту…

— На этих островах я хозяин, это у меня надо спрашивать разрешения, так вот, я даю вам право убивать буйволов.

— Тогда все в порядке, бапа, завтра с утра я иду на охоту.

— Мои люди пойдут с вами. Вот, кстати, Расси и Тайе, сыновья старосты Комодо.

Он представляет мне двух улыбающихся близнецов.

Пока мы разговаривали с бапой, его люди успели выгрузить с лодок невообразимую груду циновок, одеял, дырявых подушек, чугунных котелков, кастрюль, топоров. За несколько минут они устраивают из пальмовых ветвей небольшой навес, женщины кладут под него горку подушек, на них возлагается «верховный вождь всех островов», после чего нас приглашают занять место рядом с ним.

В то время как его жена и девушка торопятся приготовить нам кофе по-турецки, он разражается длиннющей речью на малайском языке, полной цветистых фраз, вылетающих с такой скоростью, что мы с трудом улавливаем суть. Временами посреди пышной фразы он бросает пронзительным голосом приказание жене или одному из своих людей, затем вновь изливает на нас поток слов, где перемешаны буйволы, драконы, войны, японцы, его болезни, болезни всех членов его семьи, тяготы его высокой миссии и т. д.

Когда словесный поток иссякает, оказывается, уже наступила ночь. Вокруг нас над кострами покачиваются пузатые котелочки. Адские песчаные мушки начинают свой вечерний налет, мы пользуемся случаем и прощаемся с велеречивым старцем.