На отливе войны

Когда книгу Ла Мотт сравнивают с сочинениями Уорнер, Мортимер и Борден, возникают новые аспекты и осложнения. Ведь эти женщины не только заботились об одних и тех же пациентах; между ними зарождались крепкие связи, основанные на совместном опыте. На самом деле Ла Мотт посвятила свою книгу Борден, «маленькой начальнице». Она полгода пыталась получить назначение на фронт, и, как она пишет в посвящении, именно Борден в конце концов сделала возможным ее «опыт в зоне пребывания армии». В свою очередь Борден была очарована Ла Мотт. В начале сентября одна американка засвидетельствует: «Миссис Борден-Тёрнер (с которой они вместе) говорит, что мисс Ла Мотт – радость ее жизни»[177].

Ла Мотт и ее коллеги писали и друг о друге. Борден, например, часто фигурирует в книге «На отливе войны» как Directrice. Что еще любопытнее, Ла Мотт не раз появляется в «Зеленой палатке» Мортимер. В начале своего дневника Мортимер описывает некую американку, «прекрасную, высококвалифицированную медсестру», «пацифистку до мозга костей, стоящую на позиции нейтралитета» и эксперта по эффективной работе госпиталя. Эту сестру Мортимер прозвали «Организацией». (Ла Мотт до этого была суперинтендантом Туберкулезного подразделения в Балтиморском департаменте здравоохранения.) Она также упоминает, что та «высокая и энергичная» (Ла Мотт была выше 170 см ростом). Что она только недавно вернулась из «своего прекрасного дома» (Ла Мотт провела продолжительный отпуск у себя дома в Париже). Далее, описывая литературные амбиции Организации, Мортимер пишет: «Она занимается этим не для того, чтобы исследовать физические слабости, но чтобы копнуть глубже и, совершенствуя искусство выражения чувств, добраться до неоспоримой порочности человеческого сердца». И далее проницательно замечает: «…логично рассчитав, что истинная правда произведет огромный эффект»[178].

В записях следующего месяца Мортимер снова упоминает американскую сестру – поборницу правды:

Порой кажется, что Организация – просто брюзга. Однако, возможно, у нее простуда. Вот уже несколько дней она лежит на своей койке лицом к стене, как Езекия, и никакие «смоквы» не могут унять ее боль[179]. «Как несправедливы люди, никому нельзя верить. Жизнь так неряшлива; о пусть найдется тот, кто осмелится взять и навести в ней порядок, хотя это и непросто». Она вернулась «в свой прекрасный дом» в смешанных чувствах. Но все же она, видимо, получила то, за чем приезжала. Ее портфель распух от документальных свидетельств слабостей человеческой натуры, которые она наблюдала среди мук в полевом госпитале [180].

Сестра Организация – почти наверняка Ла Мотт, изображенная глазами ее коллеги по госпиталю. Она в депрессии. Она утратила все иллюзии. И вернулась в Париж в очередной долгий отпуск с портфелем, набитым черновиками рассказов и записями, которые позже составят «На отливе войны».

О Первой мировой войне писало бесчисленное количество женщин и мужчин: солдат, журналистов, врачей, медсестер, гражданских. Опубликованы сотни томов поэзии, мемуаров, романов, сборников рассказов, дневников и так далее. Каждое из этих сочинений, написанное во время или после войны, отражает определенную перспективу, стиль и чувства, которые очень интересно сравнить с произведением Ла Мотт. А воспоминания других медсестер в особенности дополняют или противоречат ее рассказам, только добавляя им красок.

Писательницы-медсестры представляют взгляд на войну с исключительно женской позиции. Эта профессия была чисто женской, и сестры времен Первой мировой занимали уникальное пространство, куда мужчинам вход был заказан. Рискуя собственной жизнью, они ухаживали за больными, ранеными и умирающими, в то же время документируя войну, увиденную из санитарных поездов и госпитальных палат.

Биография Эллен Н. Ла Мотт