На Памире

Словом, блестящая программа зашаталась при первых же шагах. Тогда я решил зайти с другой стороны. Стал выяснять: сколько же горных козлов вообще могло жить на Памире тысячу, две и три тысячи лет назад? Если не помогли петроглифы, может быть, что-то найдется в специальных работах? Меня подбодрила статья Кирилла Владимировича Станюковича. Он писал, что горных баранов архаров на Восточном Памире раньше было так много, что они вытаптывали травостои не хуже нынешних бараньих отар, из-за чего и стали развеваться пески. А когда архаров из-за отстрела стало во много раз меньше, пески стали зарастать. Следовательно, цивилизация, уничтожив архаров, способствовала закреплению песков. Все это было интересно, но ни одной цифры, хотя бы приблизительно оценивающей древнее поголовье архаров, не говоря уже о козлах, в статье не было. Не нашел я этих данных и в других литературных источниках. Ясно было лишь одно: еще в прошлом веке архаров и нахчиров — горных козлов — было во много раз больше. На них охотились с луками и пращами, о чем сейчас и речи быть не может, так как даже на винтовочный выстрел нахчиры не всегда к себе подпускают. Марко Поло свидетельствовал, что в XIII веке из рогов архаров делали ограды. Я сам видел такие ограды из рогов нахчиров возле мазаров — захоронений, считавшихся святыми. На одном из таких мазаров я насчитал около трехсот пар рогов горных козлов. Все рога были старыми, растрескавшимися, выветрелыми. Свежих рогов не было совсем. Люди стали редко посещать «святые места».

Короче говоря, даже приблизительной цифры численности нахчиров и архаров в прошлом я добыть не мог нигде. Местные старики говорили, что этой живности еще на их памяти было в десять раз больше, чем сейчас. Некоторые говорили — в сто раз. Как только появилось огнестрельное оружие, так сразу же стали исчезать архары и нахчиры: или их выбили, или они ушли через границы в малонаселенные районы соседних стран. Но во сколько же раз меньше стало этих животных? В десять? Или в сто раз? И кто их считал?

Я пошел к зоологам. Они только начинали учет крупных копытных Таджикистана. Сказали, что и в самом деле с появлением огнестрельного оружия численность копытных упала очень сильно. Что же касается их современного поголовья, то винторогих козлов осталось примерно тысяча голов, архаров — несколько десятков тысяч, а сколько нахчиров, они не знают даже приблизительно. Значит, и этого выяснить не удалось.

Но все сходилось на том, что резкое уменьшение поголовья горных козлов относится к временам совсем недавним: не тысячи, а несколько десятков лет назад этих животных было еще очень много. Это не имело к моей программе никакого отношения: за десятки лет климат никак не изменился. Это очевидно.

Тем временем вышла в свет моя статья о наскальных рисунках Язгулема. Желая реабилитировать себя перед своими коллегами, несомненно удивившимися этой статье «не по профилю», я попытался хоть что-нибудь добавить к уже сделанному. Но выяснил только, что нахчиру требуется ежедневно не менее четырех гектаров высокогорных низкопродуктивных пастбищ, которые имеются сейчас на Памире. Это значит, что одновременно на Памире сейчас может прокормиться около восьмидесяти тысяч нахчиров. Это если их не уничтожать. В действительности их во много раз меньше. Но климат тут опять же был ни при чем. Для косвенного вывода об эволюции климата Памира не хватало ключевых фактов. Я понял, что статья о наскальных рисунках останется без продолжения. Так и случилось: статья осталась в виде напоминания о тупике, в который завел меня этот поиск. Про-грамма была хороша, но она не подпиралась разработанными методиками. И если сейчас меня спросят, с какой скоростью образуется на Памире пустынный загар, сколько нахчиров жило в памирских горах тысячелетия назад, сколько травы они съедали при одновременном выпасе и как изменился по сравнению с теми временами травостой из-за эволюции климата, я отвечу: «Не знаю!» А кто знает? Пока никто.

НЕУЮТНАЯ ЖИЗНЬ

Человек может жить или уютно, или неуютно. Для географа или ботаника-полевика уют — это не материальные его атрибуты, играющие в общем-то второстепенную роль. Уют — это соответствие фактов теории. А если факты в существующую теорию не влезают, ни о каком уюте речи быть уже не может. А так как фактов много, а теорий сравнительно мало, то факты то и дело из этих теорий вылезают и об уютной жизни исследователю не приходится и мечтать.