На пересечении

— Нет, не смогу. Проклятье выцарапано прямо на костях. Я думаю, что полностью уничтожить его никому не удастся. Разве что перенести. Быть может, маги Аориана смогут хотя бы передвинуть эти руны на левую руку.

— Это лучше, чем ничего, — ответил Родон. — Все, довольно меня жалеть. Нужно заняться горожанами. Найалла, Арайа, утрите слезы. Вы — Двельтонь, а не крестьянские девчонки. Велите слугам…

— А вы не боитесь, что эти самые горожане убьют нас, отец? — спросила Арайа, посмотрев на мужчину совершенно недетским взглядом. — Эристель прав: они считают нас пособниками чернокнижника.

— Значит, моя болезнь послужит им доказательством, что это не так, и…, - внезапно Родон прервался, на миг представив, как будет оправдываться перед правителем Юга. До него наверняка дошли слухи, будто Двельтонь покровительствовал силам тьмы, однако теперь его болезнь станет своего рода опровержением. Если Эристель наложил на него такое проклятие с целью защитить, то теперь мужчина ощутил некоторую растерянность. Он никак не ожидал, что некромант мог руководствоваться не только стремлением навредить, но и желанием помочь.

Эпилог

Сумрак опустился на город, словно занавес, объявивший об окончании спектакля. На сцене остались лишь обгоревшие фрагменты построек, которые черными клыками выделялись в тусклом сиянии луны. Ветер лениво гонял пепел по линиям улиц, и казалось, что сама пустыня пожаловала в этот город, разбросав кругом серебряный песок.

Этим вечером здесь было удивительно тихо. Никто из местных жителей не шатался по улицам, фальшиво голося шутливые песни. Не было стражников, которые объезжали город в поисках нарушителей. Мужчины не спешили в трактир «Подкова», чтобы после работы опустошить там кувшин дешевого, а женщины не прогуливались по рыночной площади, выбирая тот или иной товар. Некогда шумный, живой и неугомонный городок вымер и теперь представлял собой обуглившееся кладбище, в центре которого вместо Склепа Прощания возвышался черный замок семьи Двельтонь. Он, частично разрушенная крепость городской стражи, а также дом господина Агль напоминали своего рода маяки, которые остались зажженными в окружении безжизненного моря пепла.

Уставший и осунувшийся, Пехир в который раз обходил комнаты, отдавая распоряжения слугам касательно размещения людей, оставшихся без крова. Он только что вернулся от Родона, и, хоть мужчина изо всех сил старался казаться бодрым, состояние господина Двельтонь произвело на него тяжелое впечатление.

— Где наша не пропадала, смотритель! Вырвемся. Зубами прогрызем, но вылезем из этой передряги! — сказал Пехир Родону, желая хоть немного его приободрить. Хлопнув мужчину по плечу, он залихватским голосом продолжил, — Я знаю дюжину толковых магов, которые мне должны, к тому же с утра здесь уже будут колдуны Аориана. Подлатаем вас, и снова на балах будете отплясывать похлеще мальчишки, нацелившегося нырнуть под юбку какой-нибудь хорошенькой…

Заметив легкое удивление и в то же время иронию в глазах господина Двельтонь, Пехир несколько смутился, поняв, что ляпнул лишнего. Затем он поспешно добавил:

— Простите меня, Родон. Из меня, когда я волнуюсь, вечно прет мое крестьянское прошлое. Я хотел сказать, что ваш недуг — ерунда. Да и город восстановим. И, быть может, если повезет, даже некроманта поймаем. Хотя даже не знаю, как оно было бы, если бы горожане продолжили вершить расправу. Может, мы бы сейчас с вами на соседних кострах горели.

— Самое страшное, что я тоже постоянно об этом думаю, — усмехнулся Родон. — Если бы не некромант, кто знает, как бы сложилась участь моей семьи. Мне до сих пор не верится, что все, кто был вокруг меня… Все оказались замешаны в заговоре. Бегиль Карж, Инхир Гамель… Им я верил даже больше, чем тебе.

— Что касается вашего казначея, он и впрямь был толковым, хоть и подворовывал. Впрочем, если казначей не подворовывает, это не казначей, а дурак. То, что Бегиль переметнулся на сторону Кальонь, поразило не только вас. А что касается Инхира, этот ублюдок всегда был себе на уме. Вы его создали, а он вас так отблагодарил. Но вы не первый и не последний, Родон. Хорошее нужно делать очень осторожно, иначе вскормишь паразита, который в итоге тебя сожрет.

— Но ты-то повел себя иначе, — ответил смотритель.

— Я часто выезжаю за ворота и вижу, как живут под властью Кальонь. Столица полуострова выпила все города до дна, оставив только нищету да разруху. Ваш город — это еще одно пшеничное поле, которое Кальонь собирались опустошить и вытоптать. И двинуться дальше. Тем же методом действовал и Инхир. Разве что в данном случае он старался продать свою шкуру подороже. Говорят, некромант хорошо с ним повеселился. В ту часть замка теперь вообще нельзя заходить до приезда магов?